Божий принцип, утверждающий, что вечность важнее современности, а целомудрие — культуры и традиций.
Джон Стотт
«Вы слышали, что сказано древним: «не прелюбодействуй». А Я говорю вам, что всякий, кто смотрит на женщину с вождением, уже прелюбодействовал с нею в сердце своем. Если же правый глаз твой соблазняет тебя, вырви его и брось от себя; ибо лучше для тебя, чтобы погиб один из членов твоих, а не все тело твое было ввержено в геенну. И если правая рука твоя соблазняет тебя, отсеки ее и брось от себя; ибо лучше для тебя, чтобы погиб один из членов твоих, а не все тело твое было ввержено в геенну. (Матф.5:27-30).
В Своей Нагорной проповеди Иисус комментирует седьмую заповедь Декалога, разъясняя реальный смысл запрета прелюбодеяния.
Раввины всегда пытались ограничить заповедь «не прелюбодействуй». С их точки зрения и они, и ученики их соблюдали седьмую заповедь, если они избегали самого акта прелюбодеяния. Они давали поэтому удобное узкое определение сексуальному греху и удобное широкое определение половой чистоте.
Иисус же учил иначе. Он расширил значения божественного запрета. Кроме того, Он подтвердил, что истинное значение заповеди Божьей намного шире, нежели простой запрет сексуально–безнравственных действий. Так же, как запрещение убийства включало в себя гневную мысль и оскорбительное слово, так и запрет на прелюбодеяние включал в себя вожделеющий взгляд и воображение. Мы можем убить своими словами; мы можем блудить в наших сердцах или умах. То есть (ст. 28), «всякий, кто смотрит на женщину с вожделением, уже прелюбодействовал с нею в сердце своем».
Давайте остановимся на двух моментах, прежде чем двигаться дальше. Тут нет ни малейшего сомнения в том, что естественные половые отношения в браке являются не чем иным, как Богом данными и прекрасными. Мы можем быть благодарны Богу за то, что Песнь Песней Соломона входит в канон Священного Писания, ибо в ней — не старомодное жеманство, но несказанный восторг влюбленных друг в друга жениха и невесты. Нет, учение Иисуса подразумевает здесь запрещение внебрачных половых связей, практикуемых женатыми или неженатыми. Он не запрещает нам смотреть на женщину, но запрещает смотреть с вожделением. Все мы знаем разницу между обычным взглядом и похотливым.
Это подводит нас ко второму моменту, а именно: Иисус имеет в виду все формы безнравственности. Спорить о том, что сказанное относится–де только к мужчине или же только к человеку женатому, а не холостому, ибо здесь говорится о «прелюбодеянии», а не о «блуде» — значит быть виновным в той самой казуистике, которую Иисус осуждал в фарисеях. Он подчеркивает, что аморальна любая безнравственная сексуальная практика, даже выраженная взглядом или в мыслях.
Особенно важно иметь в виду, что Он ставит знак равенства между вожделенным взглядом и прелюбодеянием, совершенным в сердце. Именно отношение между глазами и сердцем побуждает Иисуса в следующих двух стихах дать очень практические указания о сохранении целомудрия. Потому что, если прелюбодействие сердца является результатом прелюбодействия глаз (так как «глаза» сердца стимулируются глазами плотскими), то единственный выход — решить проблему в самом начале, то есть начинать надо со своих глаз. Праведный Иов утверждал, что научился этому. «Завет положил я с глазами моими, — сказал он, — чтобы не помышлять мне о девице». Затем он заговорил о своем сердце: «Если… сердце мое следовало за глазами моими… если сердце мое прельщалось женщиною…» Случись такое, то он признал бы, что согрешил и что ему необходим суд Божий (Иов. 31:1,7,9)[8]. Но Иов не совершал ничего подобного. Он бодрствовал над сердцем своим благодаря контролю над глазами.
Это учение Иисуса, подтверждаемое опытом Иова, истинно также и сегодня. Позорные дела предваряются позорными фантазиями, которые воспламеняются распущенным воображением глаз. Наше зрительное воображение (одна из многих способностей, отличающих людей от животных) является драгоценным Божьим даром. Ничто из мирового искусства и мало что из благороднейших достижений человека было бы возможно без него. Воображение качественно обогащает жизнь. Но к дарам Бога нужно подходить ответственно; они могут легко потерять свое истинное значение и извратиться. Безусловно, это верно и в отношении нашего воображения. Я сомневаюсь, что можно пасть жертвой безнравственности, если прежде не отворятся страстям врата глаз. Подобным же образом мужчины и женщины смогут научиться самоконтролю в сексуальных действиях, если прежде они научатся контролировать свои плотские взгляды и фантазии. Это может быть подходящим моментом, чтобы попутно упомянуть о том, как одеваются девушки. Было бы глупым, конечно, диктовать условия, когда речь идет о моде, но мудро (я думаю) попросить девушек различать следующее: одно дело — стремиться быть привлекательной, другое — становиться исключительно соблазнительной. Вы, девушки, знаете разницу; знаем это и мы, мужчины.
Эти рассуждения подводят нас к стихам 29 и 30: «Если же правый глаз твой соблазняет тебя, вырви его и брось от себя… И если правая рука твоя соблазняет тебя, отсеки ее и брось от себя…» Это, очевидно, любимое высказывание Иисуса, так как Он цитирует его не единожды. Оно появляется позже в этом же Евангелии (Мф. 18:8,9), где к глазу и руке добавляется нога, что относится вообще к «греховным искушениям», а не только к искушению сексуальному. Итак, принцип применяется более широко. И тем не менее, в Нагорной проповеди Иисус применил его в этом узком смысле. Что же Он имел при этом в виду?
На поверхности — немного жуткое повеление вырвать согрешивший глаз, отсечь согрешившую руку или ногу. Некоторые христиане, рвение которых намного превосходило мудрость, приняли слова Иисуса аи pied de la lettre[9] и изувечили себя. Вероятно, наиболее известным примером может служить ученый I века Ориген Александрийский. Он дошел до крайностей аскетизма, отвергая собственность, пищу и даже сон, чрезмерно буквально интерпретируя этот отрывок из Мф. 19:12, он сделал себя настоящим евнухом. Вскоре после того, в 325 году, Никейский собор запретил эту варварскую практику.
Но Христос ратовал не за буквальное физическое увечье, но за неустанное нравственное самоотвержение. Он учил пути святости, который включает в себя не просто отказ от угождения плоти, но умерщвления ее, а «умерщвление», или «взятие на себя креста», чтобы следовать за Христом, означает такой решительный отказ от греховных поступков, что мы умираем для них или их умерщвляем (см.: Мк. 8:34; Рим. 8:13; Гал. 5:24; Кол. 3:5).
Что это означает на практике? Позвольте мне продолжить и таким образом интерпретировать учение Иисуса: «Если глаз твой заставляет тебя грешить, так как искушение приходит к тебе через глаза (видимые тобою объекты), вырви же тогда глаза свои. То есть — не смотри! Веди себя так, будто ты действительно вырвал свои глаза и отбросил их, и стал слепым, и не можешь видеть объекты, толкавшие тебя ранее на грех. Также, если рука твоя и нога побуждают тебя ко греху, так как искушение приходит к тебе через руки (то, что ты делаешь) или через ноги (то, куда ты ходишь), отруби же их. То есть: не делай этого! Не ходи! Веди себя так, как если бы ты действительно отрубил себе руки и ноги и отшвырнул их и, став калекой, не смог бы посещать прежние места или совершать то, что раньше побуждало тебя ко греху». Вот что значит «умертвить» плоть.
Опрашивается, было ли когда–либо поколение, более нуждавшееся в этом учении Иисуса, в очевидном Применении его, чем наше собственное, когда поток грязи (порнографической литературы и фильмов) вышел из берегов. Порнография вредна христианам (да и всем здравомыслящим людям) прежде всего потому, что она низводит женщину как человеческое существо на уровень сексуального объекта, но также и потому, что снабжает глаз владельца неестественной сексуальной стимуляцией. Если у нас проблема с сексуальным самообладанием и если тем не менее наши ноги несут нас на эти фильмы, руки наши держат эту литературу, а глаза смакуют предлагаемые нам картинки, мы не только грешим, но в действительности накликиваем на себя беду.
Говоря это, я очень далек от желания издать какой–либо закон или смастерить некие правила о том, какие книги и журналы может читать христианин, какие спектакли или фильмы смотреть и какие выставки изобразительного искусства посещать. Ибо следует признать, что все мы весьма разные люди. Сексуальное желание просыпается в одних легче, чем в других, и оно вызывается разными причинами. Сексуальная самодисциплина и самоконтроль более естественны для одних, нежели для других. Некоторые могут смотреть на откровенно сексуальные картины (на бумаге или в фильме) и оставаться совершенно спокойными, в то время как другие испытывают на себе их развращающее действие. Наши темпераменты и, следовательно, наши искушения различны. Поэтому мы не имеем права судить о других на основании того, что они могут себе позволить, как они чувствуют.
Что мы свободно можем сказать, так только одно (ибо это то, о чем говорил Иисус): если твой глаз соблазняет тебя, не смотри; если твоя нога ведет тебя к греху, не ходи; и если рука твоя соблазняет тебя, не делай этого. Правило, данное Иисусом, — гипотетично, а не универсально. Он не требовал от всех Своих учеников, чтобы те (образно говоря) ослепили или искалечили себя, но только от тех, глаза, руки и ноги которых провоцировали грех. Это они должны так поступать; другие могут сохранять оба глаза, обе руки или обе ноги нетронутыми. Конечно, даже они должны бы были отказаться от определенных вольностей из любящей заботы о тех, совесть которых или воля слабее, но это другой принцип, здесь не провозглашенный.
Что же необходимо для всех, сильно искушаемых в сексуальном плане, да и для всех нас? Это дисциплина, охраняющая подступы к греху. Караул обычно используется в военной тактике; «нравственная караульная служба» необходима и для нас. Так ли мы глупы, чтобы позволить своему врагу обрушиться на нас лишь по той причине, что мы не выставили часовых для предупреждения о его приходе?
Подчинение этому повелению Иисуса будет для многих из нас в некотором роде «увечьем». Мы должны будем удалить из наших жизней некоторые вещи (хотя некоторые могут быть сами по себе вполне невинными), которые либо являются, либо могут легко стать источником искушения. Используя Его образные выражения, мы можем оказаться безглазыми, безрукими или безногими. То есть мы сознательно откажемся от чтения определенной литературы, просмотра определенных фильмов, посещения определенных выставок. Если мы поступим так, то некоторые современники будут нас считать узколобыми, недалекими мещанами. «Как? — скажут они нам насмешливо. — Вы не читали такой–то книги? Вы не видели такого–то фильма? Почему, до чего же вы необразованны!» Они могут оказаться правы. Мы, возможно, станем в культурном отношении «калеками», но сохраним чистоту нашего сознания. Единственный вопрос в том, хотим ли мы нести эти потери и выносить эти насмешки?
В этом Иисус был совершенно категоричен. Лучше потерять один орган и войти в жизнь калекой, говорил Он, нежели сохранить все наше тело и попасть в ад. То есть, лучше миновать некоторые виды опыта, предоставляемые этой жизнью, чтобы войти в жизнь вечную; лучше примириться с некоторым недостатком культуры в этом мире, чем рисковать окончательным разрушением в мире грядущем. Безусловно, это учение полностью противоречит современным нормам вседозволенности. Оно основано на принципе, который утверждает, что вечность важнее времени, а целомудрие — культуры и что всякая жертва оправданна, так как в этой жизни необходимо обеспечить свой переход в жизнь грядущую. Мы должны попросту решить, живем мы для этого мира или для иного, следовать нам за толпой или за Иисусом Христом.
Примечания:
[8] Ср. с 2 Пет. 2:14, где лжеучителя описаны как люди, имеющие глаза, исполненные любострастия и непрестанного греха.
[9] То есть «буквально». — Прим. перев.
Джон Стотт — Нагорная проповедь — Христианская контркультура — Библия говорит сегодня. Пер. с англ. — 3-е изд., перераб. — СПб.: Мирт, 2004. — 238 с. — (Серия «Библия говорит сегодня»).