В 2024 году сыновья уже соратников Путина получат в наследство часть страны в виде активов.
Андрей Колесников — руководитель программы «Российская внутренняя политика и политические институты» Московского Центра Карнеги.
Для своих детей и внуков россияне выбирают среду, комфортную для ведения частного бизнеса и проявления частных инициатив. В этой точке подлинные интересы граждан и их представления о будущем радикально расходятся с интересами и представлениями государства, в котором они живут.
Отношение ко всему частному в России неизменно было очень специфическим, что обусловлено и историческими обстоятельствами, и трудностями транзита к рынку, и авторитарными тенденциями последних лет. Совместное исследование Московского Центра Карнеги и «Левада-центра» 1 показывает, что представления о россиянах как твердых сторонниках всего государственного и пассивных участниках общественных и экономических процессов не слишком точны. Для своих детей большинство россиян выбирают будущее, совсем не похожее на сегодняшний день: их успех они связывают с частными инициативами в рыночной экономике.
Возможности собственников в России зависят от близости к государственной власти и ее ключевым фигурам. А это, в свою очередь, означает неустойчивость права собственности.
Система «власть ― собственность» ориентирована на извлечение ренты за счет монопольных возможностей главы государства (и близости к нему). По сути дела, речь идет о политической коалиции, где контроль над собственностью сочетается с контролем над применением аппарата насилия.
Один из механизмов самосохранения системы «власть ― собственность» — коллективное преемничество: в 2024 году поколение сыновей соратников Путина получит в наследство по крайней мере часть страны в виде активов, существующих в этой системе.
Частная собственность в представлении граждан ― это, прежде всего, квартира, а также машина, дача, участок земли. Для почти половины населения проблемы предпринимательства по умолчанию не связаны с проблемами частной собственности.
Приватизация начала 1990-х в сознании людей ассоциируется, в первую очередь, с нечестным переделом крупной собственности и в гораздо меньшей степени ― с приватизацией квартир (от чего выиграло большинство граждан) и возможностями для свободного ведения бизнеса (в том числе «малой» приватизацией магазинов, парикмахерских и т. д.). Отсюда вывод респондентов: основные выигравшие ― олигархи и бюрократия. При этом «иммунитета» у новых властей нет: граждане так же плохо относятся к переделу нулевых и десятых годов, как и к приватизации 1990-х.
Большая часть людей считает присутствие государства в экономике недостаточным, однако такой позиции в большей степени придерживаются люди старших возрастов, малообеспеченные и нуждающиеся в поддержке государства. В целом, массовая поддержка государственного регулирования вызвана непониманием того, как еще можно добиться улучшений социально-экономической ситуации и как в принципе работает экономика.
Люди остро чувствуют несправедливость тех или иных шагов в перераспределении собственности со стороны государства, но, не зная иного института редистрибуции богатства, видят именно в государстве собственника крупных предприятий и арбитра.
При этом речь идет не о чисто патерналистском поведении: респонденты позитивно относятся к рыночной экономике; они хотели бы, чтобы их дети стали успешными частными хозяевами и предпринимателями.
По прошествии более четверти века существования в рыночных условиях российские граждане, несмотря на все сложности нового уклада, недоверие к приватизации и крупному бизнесу, в большинстве своем считают частные предприятия более эффективными, чем государственные.
Исследование обнаруживает позитивное отношение населения к предпринимательской активности. Почти половина респондентов хотела бы работать на себя (быть самозанятыми или открыть собственное дело). А для детей желали бы этого около 60 % опрошенных.
Предприниматели, по сравнению с другими группами, обнаруживают — по крайней мере на словах — большую расположенность к активной гражданской позиции и лучше других понимают прямую связь между наличием работающих демократических институтов и средой, благоприятной для развития бизнеса и экономики.