За кого Иисус почитал себя?
Бог Есть
«Я буду ему отцом, и он будет Мне сыном; и если он согрешит, Я накажу его жезлом мужей и ударами сынов человеческих; но милости Моей не отниму от него, как Я отнял от Саула, которого Я отверг пред лицем твоим.» (2Цар.7:14,15).
Однажды я присутствовал на лекции одного известного специалиста по Новому Завету на тему «Был ли Иисус Богом?». Аудитория была переполнена людьми, которым не терпелось услышать мысли этого великого человека по такому важному вопросу. Он начал с заявления, что для того, чтобы ответить на этот вопрос, мы прежде всего должны проигнорировать всё, что написано в Евангелии от Иоанна, так как Иоанн в своём Евангелии настойчиво подчёркивает божественную природу Иисуса. Далее он сказал, что мы должны отбросить любые другие утверждения или иные указания во всём Новом Завете, которые могли бы говорить о божественности Иисуса, так как это явно выдумки ранней церкви, никак не восходящие к Самому Иисусу. После этого – было сказано аудитории – можно задавать вопрос, был ли Иисус Богом. Оратор мог прийти только к одному выводу. Начав с таких негативных предпосылок и исключив все свидетельства в пользу противоположного, он, естественно, пришёл к отрицательному ответу на поставленный вопрос.
Один из основных исторических вопросов, касающихся личности Иисуса из Назарета, должен иметь отношение к самоидентификации Иисуса: за кого Он Сам почитал Себя? Не следует путать это с вопросом, был ли Он на самом деле тем, за кого Себя выдавал; это совсем другой вопрос. Всегда были недоброжелатели, заявляющие, что Он не был Мессией Израиля, Божьим Сыном, Богом во плоти. В последнее время отрицание того, что Иисус был всем этим, видоизменилось. Теперь утверждается, что Он никогда не делал таких заявлений о Себе, что Он никогда не представлял Себя ничем подобным. Откуда тогда, вы можете спросить, появились такие идеи в Евангелиях? Ответ, нам говорят, состоит в том, что в такие представления об Иисусе со временем уверовала позднейшая церковь, вследствие чего они были вписаны в Евангелия, как будто бы они исходили от самого Иисуса. Другими словами, согласно этим критикам, Иисус никогда не делал многое из того, что Ему приписывается в Евангелиях, и никогда не утверждал, что был тем, кем впоследствии Его представило христианство.
Как и во всём, что касается Иисуса, Евангелия являются нашими основными источниками информации. Те, кто отказывает им в достоверности, заключают, что мы практически ничего не можем узнать об Иисусе. Естественно, после этого открывается широкий простор для разного рода толкований, касающихся Его личности. Обычно толкователи, которые придерживаются этого подхода, начинают с предвзятой идеи о том, кем был Иисус, а затем очищают Евангелия, исключая всё, что не соответствует уже созданному ими Его образу. Именно так обстояло дело с «Семинаром по Иисусу», группой, которая начала своё исследование высказываний Иисуса с заявления, что они «освободят Иисуса» от церкви и того, во что она уверовала о Нём. «Иисус», которого они описали, кардинально отличался от Того, Кто изображён в Новом Завете.
Люди всегда склонны разворачивать свидетельства в сторону того, во что они уже верят. У всех нас есть свои предположения, и эти предположения часто заставляют нас, соответственно, принять или отвергнуть имеющиеся свидетельства. Хотя некоторые заявляют о своей полной объективности, это невозможно.
У каждого из нас своя собственная точка зрения, особенно если речь идёт о таком важном вопросе, как личность Иисуса. Так как мы не можем быть «свободными от предубеждений», то самое лучшее, что мы можем сделать, это быть честными относительно своих предубеждений, а не заявлять о своей полной объективности и не говорить так, как будто наш взгляд на свидетельства абсолютно лишён собственных проблем.
Как я уже говорил, я считаю Евангелия надёжными источниками информации об Иисусе, причём не просто на основании своей веры, но также относительно истории. Те, кто считает по-другому, должны предоставить свидетельства обратному. Жизнь неоднократно подтверждала, что Евангелия исторически и фактически точны. Почему тогда мы должны предполагать, что они неверны в той своей части, где речь идёт о заявлениях Иисуса? Верим мы или нет этим заявлениям, это другой вопрос. Важно понять, что исторические данные сами по себе не могут ни подтвердить, ни опровергнуть духовные заявления. Пусть свидетельства говорят сами за себя.
Например, то, как Лука начинает своё Евангелие, показывает, что он пишет как серьёзный историк, который просеял имеющуюся в наличии информацию, а теперь преподносит её человеку по имени Феофил. Прочитайте его вступительные слова.
«Как уже многие начали составлять повествования о совершенно известных между нами событиях, как передали нам то бывшие с самого начала очевидцами и служителями Слова, то рассудилось и мне, по тщательном исследовании всего сначала, по порядку описать тебе, достопочтенный Феофил, чтобы ты узнал твёрдое основание того учения, в котором был наставлен» (Лк. 1:1–4).
Затем Лука даёт историческую справку: «Во дни Ирода, царя иудейского…» (ст. 5). Вспомните исторический контекст, приведённый в Лк. 3:1, 2. В его работе нет фраз типа «некогда жил да был».
Вступление в Евангелии от Луки важно по многим причинам. Лука основательно подготовился. Ему было известно, что «многие» пытались описать жизнь Иисуса. Мы знаем, что он прочитал их, так как он противопоставляет им свою работу, говоря, что будет описывать всё «по порядку». (Что заставило его думать, что у других было «не по порядку»? Мы не знаем. Мы даже не знаем, что это были за другие повествования; явно, что не Евангелия от Матфея, Марка и Иоанна, так как с повествованиями Матфея и Марка рассказ Луки во многом совпадает, а Евангелие от Иоанна, как считается большинством специалистов, ещё не было написано). Лука также честно признаёт, что не был очевидцем этих событий, но он, несомненно, разговаривал с теми, кто ими был. Он говорит, что события, которые он описывает, «передали… бывшие с самого начала очевидцами и служителями Слова» (Лк. 1:2). Обратите внимание на цель, которую ставит себе Лука: «чтобы ты узнал твёрдое основание [достоверность; см. др. переводы] того учения, в котором был наставлен» (Лк. 1:4).
Неясно, был или не был Феофил уже христианином. Он кое-что знал о христианстве, но Лука, очевидно, полагал, что его знания были в чём-то недостаточными. Он хотел представить Феофилу факты. Ясно, что Лука намеревался рассказать, что произошло (см. Деян. 1:1). Всякий, кто подвергает это сомнению, должен доказать, что Лука либо лгал, либо заблуждался.
То же самое можно сказать и о других Евангелиях, хотя исторические факты в них не прослеживаются так же ясно, как у Луки. Ни одно из них не рассказывает об Иисусе вне исторического контекста. Ранняя церковь считала их все основанными на фактах повествованиями о том, кем был Иисус и что Он делал. Если мы хотим выбросить две тысячи лет неизменной христианской веры в реальность этих событий, то мало просто заявить о собственной объективности (и всеведении), одновременно отказывая в этом авторам Евангелий, которые жили значительно ближе к событиям и были очевидцами или общались с очевидцами.
ЦАРЬ ИУДЕЙСКИЙ И ПРЕДСТАВИТЕЛЬ ИСТИННОГО ИЗРАИЛЯ
Некоторые заявления Иисуса не были вербальными, но явствуют из тех конкретных дел, которые Он совершал, раскрывая Свою сущность в связи с различными обетованиями из Ветхого Завета. Их можно считать «притчами показанными».
Например, в Мк. 3:13–19 описывается назначение Иисусом двенадцати апостолов (хотя в Мк. 3 они так не названы). Все четыре Евангелия подтверждают, что у Иисуса, кроме многих других учеников, был внутренний круг, состоявший из двенадцати последователей, и что большую часть Своего служения Он посвятил тому, что учил и готовил этих мужчин принять на себя руководящую роль после того, как Его уже не будет с ними. Вы когда-нибудь задумывались, почему Он выбрал именно двенадцать? Почему не десять, или двадцать, или любое другое число? В Деян. 1:15–26 говорится о том, что после вознесения Иисуса на небо оставшиеся ученики (группа насчитывала около 120 человек) выбрали Матфия взамен Иуды, который отступился от своей роли апостола. Число «двенадцать» сохранили. Однако, когда изначально избранные двенадцать начали умирать (со смертью Иакова, о которой сообщается в Деян. 12:1, 2), их не стали заменять, как Иуду. Похоже, что-то в числе двенадцать имеет важное значение.
Ясно, что Иисус поставил двенадцать мужей вести новый народ Божий (позднее названный церковью), как двенадцать патриархов (двенадцать сыновей Иакова) были поставлены над народом Израиля, каждый над своим коленом. Иисус, очевидно, видел Себя создающим «обновлённый Израиль», для которого было необходимо иметь двенадцать полномочных лидеров (для подтверждения этого толкования см. Отк. 21:12–14; также обратите внимание в книге Откровение на символическое значение числа «двенадцать» и кратных ему чисел: это народ Божий).
Если двенадцать апостолов были назначены Иисусом вождями нового Израиля, то Иисус видел Себя новым Царём Израиля. То, что Он действительно так считал, подтверждается тем, как Он въехал в Иерусалим в последний раз. В Мф. 21:1–5 говорится, что Он въехал в город на осле. Вряд ли это был обычный способ для царя въезжать в свою столицу! Что делал Иисус и почему? Матфей, подробно описывая подготовку въезда Иисуса в Иерусалим на этом конкретном животном, ясно даёт понять, что это не было просто случайной деталью. Причина выяснится, если мы сравним данный текст с Зах. 9:9:
«Ликуй от радости, дочь Сиона, торжествуй, дочь Иерусалима: се, Царь твой грядёт к тебе, праведный и спасающий, кроткий, сидящий на ослице и на молодом осле, сыне подъяремной». (Пророческое слово Господа о Своей победе — Зах. 9:1-10)
Выбор Иисусом средства для въезда в святой город был сделан сознательно во исполнение этого пророчества о грядущем царе Израиля. Въезжая в город таким образом, Иисус заявлял, что Он тот Царь.
Говорил ли Иисус что-нибудь, что подтверждало бы этот Его портрет как Царя и национального представителя Израиля? Прочтите Мк. 10:42–45:
«Иисус же, подозвав их, сказал им: «Вы знаете, что почитающиеся князьями народов господствуют над ними, и вельможи их властвуют ими. Но между вами да не будет так: а кто хочет быть большим между вами, да будет вам слугой; и кто хочет быть первым между вами, да будет всем рабом. Ибо и Сын Человеческий не для того пришёл, чтобы Ему служили, но чтобы послужить и отдать душу Свою для искупления многих»».
Последнее предложение этого текста указывает на то, что Иисус видел Себя «Страдающим Рабом» (который отдаст Свою жизнь в качестве выкупа для искупления людей); об этом Рабе говорится в «Песнях Раба» в Ис. 42:1–4 и 52:13—53:12. Прочтите также Ис. 49:3: «Ты раб Мой, Израиль, в Тебе Я прославлюсь». В этом стихе, как минимум, «раб» отождествляется с народом Израиля. В Мк. 10:45 Иисус берёт эту роль на Себя. Он провозглашает Себя не только единственным Царём Израиля, но также и представителем истинного народа Израиля.
МЕССИЯ
«Мессия» происходит от еврейского слова, означающего «помазанник». В Ветхом Завете царей, пророков и судей часто помазывали на исполнение особого служения перед Богом. Со временем в народе возникла вера в то, что придёт один особенный Мессия, который полностью и окончательно освободит Израиль от его притеснителей. Источник этой веры мы находим во 2 Цар. 7, где говорится о желании царя Давида построить дом Богу. Через пророка Нафана Бог отвечает, что Он не нуждается в том, чтобы Давид строил Ему дом, и что Он не просил Себе никакого дома. Наоборот, сказал Господь, Он Сам построит дом Давиду. Бог говорил не о месте обитания, а о родословной, о ветви потомков (как когда мы говорим о королевской династии: «дом Ланкастеров» или «дом Йорков»). Эти люди будут сидеть на троне Израиля вечно, начиная с «семени» Давида. Далее говорится, что это «семя» будет не только сыном Давида, но и Сыном Бога. Бог сказал: «Я буду ему отцом, и он будет Мне сыном; и если он согрешит, Я накажу его жезлом мужей и ударами сынов человеческих; но милости Моей не отниму от него, как Я отнял от Саула, которого Я отверг пред лицем твоим.» (2Цар.7:14,15). Конечно, всё это могло просто говориться о наследнике Давида Соломоне. Однако далее Бог развивает тему того, что именно будет «навеки». Некоторые из сделанных обещаний не были исполнены во время правления Соломона. Они, похоже, указывают на кого-то другого. Этот «кто-то» был грядущим Мессией Израиля. В самое мрачное время израильской истории жажда прихода освободителя продолжала давать народу надежду на то, что Бог рано или поздно пошлёт «Помазанника» искупить Свой народ.
Как Иисус вписывается во всё это? Вспомните для начала, что в Новом Завете Иисуса постоянно называют «Иисус Христос». «Христос» — греческое слово, равнозначное еврейскому слову «мессия» («помазанник»). Когда новозаветные авторы говорили об Иисусе как об «Иисусе Христе», они не называли нам Его имя и фамилию. Его имя — Иисус, и Его провозглашали долгожданным Мессией Израиля.
В одном очень важном эпизоде, описанном в Мф. 16:13–17, Иисус опрашивал Своих учеников, за кого люди принимали Его. «Одни — за Иоанна Крестителя, другие — за Илию, а иные — за Иеремию или за одного из пророков», — отвечали они. В этих определениях нет ни капли пренебрежения; все они отражают глубокое уважение народа к Иисусу во время Его служения в Галилее. Но они и не были полной истиной, поэтому Иисус продолжил: «А вы за кого почитаете Меня?». Что они думали о Нём после того, как провели с Ним какое-то время? К какому выводу пришли они? Хотя, естественно, неплохо было знать, что думали о Нём другие люди, всё-таки важнее всего было то, что думали апостолы. Пётр ответил за всех: «Ты Христос, Сын Бога живого». Двенадцать пришли к выводу, что Иисус действительно был долгожданным Мессией Израиля. Иисус ответил: «Блажен ты, Симон, сын Ионы, потому что не плоть и кровь открыли тебе это, но Отец Мой, сущий на небесах». Заметьте, что Иисус согласился с утверждением Петра о том, кто Он такой, и что, как и обещал Бог Давиду, Он назвал Бога «Отец Мой».
Не менее важен эпизод, когда Его допрашивали иудейские власти. Иисуса прямо спросили: «Ты ли Христос [Мессия]?». Этот вопрос (или его варианты) записан во всех трёх синоптических Евангелиях (Мф. 26:63, 64; Мк. 14:61, 62; Лк. 22:67–71). В Евангелии от Матфея Иисус отвечает: «Ты сказал». У Марка читаем: «Я», у Луки — «Вы говорите, что Я». Сейчас нам может показаться, что Иисус дал разные ответы, но в каждом случае иудейские власти посчитали ответ Иисуса положительным. Кажущаяся разница может объясняться тем, что Иисус говорил на арамейском, а авторы Евангелия пытались передать его на греческом. Возможно, Иисус, открывая Свою личность, намеренно давал нечёткий ответ, так как Он понимал, что тот смысл, который Он вкладывал в ответ, отличается от того, что имели в виду они. Вероятно, их вопрос означал приблизительно следующее: «Ты провозглашаешь себя политическим и военным освободителем, которого мы ожидаем?» Иисус действительно провозглашал Себя Тем, кто был обещан им, но в другом смысле; Он освободит Свой народ от их величайшего врага — греха — и при этом без уловок царской власти и без военной мощи.
Ещё одно явное заявление о мессианстве содержится в Лк. 4:16–21. Иисус находился в синагоге, в Своём родном городе Назарете. Когда настало время зачитывать отрывок из пророков, Иисус встал читать. Ему передали свиток из Исаии, Иисус развернул его и прочёл:
«Дух Господа Бога на Мне, ибо Господь помазал Меня благовествовать нищим, послал Меня исцелять сокрушённых сердцем, проповедовать пленным освобождение и узникам открытие темницы, проповедовать лето Господне благоприятное» (Ис. 61:1, 2).
Иудеи считали этот текст пророчеством о грядущей эре Мессии. То, что случилось далее, изменило тон происходящего: «И Он начал говорить им: “Ныне исполнилось Писание это, слышанное вами”» (Лк. 4:21). Другими словами, Иисус заявлял, что мессианская эра началась с Него, что это о Нём говорило пророчество; Дух Господа Бога был на Нём, и именно Он будет проповедовать благую весть нищим.
СЫН ЧЕЛОВЕЧЕСКИЙ
Мы ещё не упомянули ни одного текста, в котором бы Сам Иисус открыто провозглашал Себя Мессией, хотя теперь мы знаем, что Он так думал. Согласно синоптическим Евангелиям, Иисус предпочитал называть Себя «Сын Человеческий». Этот титул был не вполне однозначным. Обычно иудей называл человека «сыном кого-то или чего-то», когда хотел дать ему характеристику. Например, Иуда был назван «сыном погибели» (Ин. 17:12) за предательство Иисуса. Одним из спутников апостола Павла был человек по имени Варнава, что значит «сын утешения» (Деян. 4:36); очевидно, он удостоился такого имени потому, что умел хорошо утешать и ободрять всех, включая Павла. Фраза «Сын Человеческий» могла просто означать «как все люди» или «человек». Мы могли бы на этом поставить точку, если бы не Дан. 7:13, 14. Даниил описывает видение, в котором он видел «как бы Сына Человеческого»:
«И Ему дана власть, слава и царство, чтобы все народы, племена и языки служили Ему; владычество Его — владычество вечное, которое не прейдет, и Царство Его не разрушится».
А дальше Даниил объясняет кто будет этим царем: «Царство же и власть и величие царственное во всей поднебесной дано будет народу святых Всевышнего, Которого царство — царство вечное, и все властители будут служить и повиноваться Ему. (Дан.7:27)
В этом тексте «Сын Человеческий» означает не просто «человек». Поэтому некоторые иудеи считали, что слова «Сын Человеческий» были ещё одним титулом, указывавшим на Мессию. Когда Иисус называл Себя «Сыном Человеческим», это, вероятно, заставляло людей думать, что именно Он имел в виду. Похоже, именно этого и хотел Иисус. Это был титул, намекавший на возможное мессианство без явного утверждения этого.
Почему Он просто не сказал: «Я — Мессия»? У Него была очень уважительная причина. Иудаизм I века характеризуется многообразием представлений о том, кем будет этот Мессия и что он будет делать. В основе большинства из них лежит идея о могущественном воине, который одолеет Рим и восстановит Израиль как политическую единицу. Он воистину будет «сыном Давида» в том смысле, что будет великим царём-воином, каким был Давид. Если бы Иисус открыто объявлял Себя Мессией или подбивал других заявлять об этом, то политические последствия могли бы быть чрезвычайными. Он предпочёл избежать такого сценария. Раздражённые и доведённые до отчаяния иудеи готовы были последовать практически за любым, кто провозгласил бы себя Мессией, но Иисус не хотел поднимать восстание. Не в том была цель Его миссии. Он также не хотел, чтобы Его ученики употребляли это слово, пока, по крайней мере, они не поймут, что Он имеет в виду. В Мф. 16:20, 21 сразу после того, как Пётр правильно определил, что Иисус — Мессия, мы читаем: «Тогда Иисус запретил ученикам Своим, чтобы никому не рассказывали, что Он Иисус Христос». Почему? Потому что они ещё не понимали истинного значения мессианства, или каким Мессией Он был. Далее мы читаем: «С того времени Иисус начал открывать ученикам Своим, что Ему должно идти в Иерусалим и много пострадать от старейшин, и первосвященников, и книжников, и быть убитым, и в третий день воскреснуть». Было лучше, чтобы они не называли Его Мессией, пока не поймут, что этот Мессия должен был пострадать и умереть, а не завоёвывать и убивать.
Всё это хорошо согласовывается с тем, что мы знаем об иудейских политических и мессианских настроениях в дни Иисуса. Не вызывает сомнений, что Сам Иисус верил в то, что является Мессией; Он косвенно постоянно на это указывал, хоть и предпочитал называть Себя «Сыном Человеческим».
СЫН БОЖИЙ
Ответ Петра на вопрос Иисуса в Мф. 16:16 состоял из двух частей: «Ты Христос, Сын Бога Живого». Подобным же образом и первосвященник во время «иудейского суда» над Иисусом сказал Ему: «скажи нам: Ты ли Христос, Сын Божий?» (Мф. 26:63). В обоих случаях Иисус ответил так, что подтвердил и Своё мессианство и Своё сыновство.
Давайте вернёмся в Евангелии от Матфея ещё дальше назад и прочтём Мф. 11:25–27: «В то время, продолжая речь, Иисус сказал: «Славлю Тебя, Отче, Господи неба и земли, что Ты утаил это от мудрых и разумных и открыл то младенцам; да, Отче! Ибо таково было Твоё благоволение. Всё предано Мне Отцом Моим, и никто не знает Сына, кроме Отца; и Отца не знает никто, кроме Сына, и кому Сын хочет открыть»».
Иисус назвал Бога «Отец Мой» и провозгласил Себя единственным, кто являет Собой Бога. Схожий отрывок — Ин. 5:16–18. Иисус только что исцелил парализованного человека, и иудейские начальники набросились на Него за то, что Он работал (то есть исцелял) в субботу. Иисус, отвечая на это обвинение, заявил: «Отец Мой доныне делает, и Я делаю». Это ещё одно заявление о Сыновстве. Ещё больше об этом сказало то, что последовало далее:
«И еще более искали убить Его иудеи за то, что Он не только нарушал субботу, но и Отцом Своим называл Бога, делая Себя равным Богу» (ст. 18).
Иудейские начальники понимали, что заявление Иисуса о том, что Он является Сыном Бога, означает, что Он «равен Богу». Позднее Иисус сделал такое поразительное заявление: «Я и Отец — одно» (Ин. 10:30). Это заявление не следует понимать, как иногда считается, что Иисус и Бог одно и то же существо, — это утверждение, что они стоят на одном уровне и едины в своей цели и что то, что является истинным в отношении одного, истинно и в отношении другого.
Иисус провозгласил Себя Сыном Божьим. Что именно это означает? «Иисус — Сын Божий» является одним из самых общепринятых исповеданий христианской веры, но задумывались ли мы когда-нибудь о том, что эта фраза говорит нам? Особенно о том, что подразумевал под ней Иисус?
Во-первых, она указывает на уникальные отношения между Иисусом и Богом. В Библии люди и даже ангелы иногда называются в широком смысле «сынами Бога»; но Иисус явно имел в виду нечто большее. Иначе Его противников это так бы не раздражало. В Ин. 3:16 говорится: «Ибо так возлюбил Бог мир, что отдал Сына Своего единородного, дабы всякий, верующий в Него, не погиб, но имел жизнь вечную». Греческое слово, переведённое как «единородный» (моногенес), означает что-то вроде «единственный», «неповторимый». Называя Себя «Сыном» Божьим, Иисус объявлял о Своих уникальных отношениях с Богом.
Во-вторых, «Сын Божий», по крайней мере, намекает на один уровень с Богом. Это явствует как из слов Самого Иисуса («Я и Отец — одно»), так и из реакции тех, кто слышал Его (и понимал, что Он «делал Себя равным Богу»). Заявление о Сыновстве — это, в сущности, заявление о собственной божественности. Иисус не говорил просто «Я близок с Богом». Он заявил: «Бог и Я имеем одну сущность; мы — одно». Это объясняет, почему Иисус сказал, что имеет власть прощать грехи (Мк. 2:5–7), почему дал понять, что все однажды предстанут перед Ним на суде (см. Мф. 7:22, 23), и почему требовал абсолютной верности Себе (Мф. 10:32, 33).
В-третьих, заявление Иисуса о том, что Он Сын Божий (см. Мф. 10:32, 33; Лк. 10:22), указывает на сознательное отождествление Себя с обещанным «сыном Давида», о котором говорится во 2 Цар. 7, когда Бог обещал построить Давиду «дом». Бог тогда также сказал: «Я буду ему отцом, и он будет Мне сыном; и если он согрешит, Я накажу его жезлом мужей и ударами сынов человеческих; но милости Моей не отниму от него, как Я отнял от Саула, которого Я отверг пред лицем твоим.» (2Цар.7:14,15).
ДРУГИЕ УКАЗАНИЯ НА САМОИДЕНТИФИКАЦИЮ ИИСУСА
Иисус говорил о Себе как о Мессии Израиля, Сыне Человеческом и Сыне Божьем. Что ещё Он говорил, что поможет нам понять, за кого Он Себя почитал?
Одна из особенностей учения Иисуса, согласно Евангелию от Иоанна (5:19, 25; 6:26, 47, 53; 8:34, 58), — то, что Он предварял Свои глубокие высказывания словами: «Истинно, истинно говорю вам». Эти слова указывают на заявление, делаемое в высшей степени авторитетно, заявление, гарантируемое личностью самого говорящего. Они подразумевают, что Иисус считал Своё учение не требующим засвидетельствования: Ему не нужно было цитировать других; Он просто «цитировал Себя». Если Иисус не был тем, за кого Себя выдавал, тогда Он был человеком чрезвычайно самонадеянным.
Ещё одно поразительное заявление Иисуса находится в Лк. 6:1–5. Иисус и Его ученики в субботу проходили по засеянному полю. Ученики были голодны, поэтому они срывали и ели колосья. Для фарисеев, которые считали себя стражами закона, это была «работа». Они раскритиковали Иисуса и Его последователей. На их критику Иисус дал двойной ответ. (1) Он указал им на то, что они плохо знают Писания, ибо в Ветхом Завете Давид и его люди сделали нечто такое же «незаконное» в храме в Номве. Когда Давид бегал от царя Саула, он однажды съел «хлеба предложения» — священный хлеб, хранившийся в храме в качестве приношения Богу. Это был хороший прецедент для «нарушения» закона о субботе, если необходимо было удовлетворить человеческие нужды. (2) Иисус произнёс нечто, что для них должно было звучать как богохульство: «Сын Человеческий — Господин и субботы». Другими словами, Иисус говорил о Своей власти над одним из самых священных установлений Израиля. Так как субботу установил Сам Бог, то подобные слова были равносильны недвусмысленному заявлению о собственной божественности.
Равно и действия Иисуса по «очищению» храма (ещё одна «притча показанная») были, по существу, заявлением о власти над ним. Со стороны Иисуса это не было очищением священного дома для дальнейшего и лучшего использования; Своим действием Иисус объявлял Божий приговор системе, которую этот дом представлял. Поэтому вовсе не удивительно, что первосвященники, книжники и старейшины потребовали: «Скажи нам, какой властью Ты это делаешь, или кто дал Тебе власть эту?» (Лк. 20:2). Только тот, кто верил, что действует властью Бога, осмелился бы на такое.
Давайте рассмотрим последний пример. В Ин. 8 иудеи оскорбили Иисуса, обвинив Его в том, что в Нём бес и что Он самарянин (8:48), а Он обвинил их в том, что они поступают так, как свойственно отцу их дьяволу. Под конец диспута они призвали на помощь «отца нашего Авраама» (8:53). Иисус ответил: «Авраам, отец ваш, рад был увидеть день Мой — и увидел, и возрадовался». Это вызвало изумление: «Тебе нет ещё пятидесяти лет — и Ты видел Авраама?» Тут Иисус сказал нечто, заставившее их взяться за камни, чтобы убить Его: «Истинно, истинно [Аминь, аминь] говорю вам: прежде, нежели был Авраам, Я есмь» (8:58). Здесь мы должны отметить два важных момента. (1) Иисус заявлял, что существовал прежде Авраама, то есть практически заявлял о том, что был Богом. (2) Его последними словами были эго эйми: «Я есмь». Для любого иудея, знающего Писание, эти слова были напоминанием о том, что сказал Бог Моисею у горящего куста (Исх. 3). Когда Моисей попросил Господа сказать, кто посылает его к фараону с требованием отпустить израильтян, Бог ответил: «Я есмь Сущий». «Я есмь» (то есть Яхве) стало именем завета, под которым Бог открылся Своему народу. Неудивительно, что иудеи захотели побить Иисуса камнями, когда Он сказал: «Я есмь»! Это было либо глубочайшей истиной, либо совершенным богохульством.
Заключение
Вопрос, за кого Иисус почитал Себя, может, на первый взгляд, показаться простым, но ответить на него односложно нельзя. Иисус считал Себя Мессией Израиля, апокалиптическим Сыном Человеческим и Сыном Божьим. Даже тем, кто не согласен с истинностью этих утверждений Иисуса о Себе, следует признать на основании приведённых свидетельств, что именно это Он заявлял о Себе. После чего перед нами неизбежно встаёт вопрос, который Он так давно задал Своим ученикам: «А вы за кого почитаете Меня?» (Мф. 16:15).