Исследование Писания
«Плод же духа: любовь, радость, мир, долготерпение, благость, милосердие, вера, кротость, воздержание. На таковых нет закона». (Гал. 5:22, 23)
Любовь Иисуса (5:22)
Слова и поступки Иисуса наполнили слово агапэ широким диапазоном значений, которые никогда бы не пришли на ум лексикографам дохристианского мира. Какую любовь демонстрировал Иисус? К чему побуждала Его любовь?
Он бесстрашно противостоял Своим врагам. Любовь Христа не всегда была приятной. Иногда она вызывала у людей раздражение. А порой она даже осуждала, как когда Иисус произнёс разносное многократное «горе» книжникам и фарисеям, заявив: «Змеи, порождения ехидны! Как убежите вы от осуждения в геенну?» (Мф. 23:33). Господь обличал этих людей, но разве он не любил их? Он пытался привести их к покаянию, чтобы не пришлось их осуждать в последний день. Он очень сильно любил их и потому не мог не высказать им истину.
Он добросовестно выполнял Свою миссию. Иисус знал реальность того, от чего Он спасал нас, и Он так же хорошо знал величественную славу того, для чего Он спасал нас, когда пришёл исполнить Свою миссию. Он понимал значение спасения и погибели. Он настоятельно призывал погибшего человека, не медля вернуться к любящему Отцу.
Кто из нас когда-либо приближался к проявлению такой любви агапэ? Мы так озабочены своим личным благополучием, что лишь немногие готовы поступиться комфортом своих домашних очагов. А между тем, миллионы ковыляют во тьме, пытаясь постичь смысл существования без любви.
Он безропотно претерпел наказание, которого заслуживали мы. Никто из людей никогда не любил так, как любит Господь Иисус, и не демонстрировал такую любовь, какую продемонстрировал Он. Из двенадцати случаев употребления слова «геенна» в Новом Завете Сам Иисус произнёс его одиннадцать раз, и один раз — Его брат Иаков (Иак. 3:6). Иисус понимал смысл этого страшного слова, которое говорит о вечном осуждении. Именно поэтому Он ронял крупные капли пота, когда мучительно старался подавить Свою волю в Гефсиманском саду и всё же покорился воле Отца, согласившись претерпеть страшную пытку на кресте. Именно ад заставил Его претерпеть мучительное страдание и позор Голгофы. Именно по этой причине Он стал проклятьем, самим воплощением греха, вместо нашего падшего мира. Вот почему Он в отчаянии испытал непостижимое одиночество, когда даже Его любящий Отец отвернулся от Него. Это ли не совершенное доказательство божественной любви? Писания говорят, что Божий план искупления, задуманный ещё «прежде создания мира» (1 Пет. 1:20; см. 2:23, 24), возник вследствие Его великой любви (см. Ин. 3:16).
Заключение. Услышав весть Божьей любви, явленной в Христе, люди отвечают согласно основополагающему состоянию их сердец. Те, чьи сердца характеризуются чистотой и любовью к истине, на духовность этой вести отвечают духовностью. Благодаря своей искренности и чистоте, они верят в Иисуса и признают Его Господом. Грешники негодуют, когда освещаются их нечестивые сердца, отворачиваются, потому что любят всё мирское. Это нравственный выбор, и он приводит либо к вечной жизни, либо к вечному осуждению (см. Ин. 3:36).
Если мы не осознаем крайней необходимости миссии Христа и не посвятим этой миссии всю свою жизнь, то множество людей никогда не познает Христа. Наша обязанность — отражать любовь Иисуса и делать всё от нас зависящее, чтобы мир услышал о нашем Боге и Спасителе.
Долготерпение Иисуса (5:22)
Иисус понимает наши трудности, поскольку жил как один из нас (Евр. 2:17, 18; 4:15). Несомненно, Его терпение временами было на исходе. В течение трёх лет Своего служения Он самоотверженно учил Божьей истине и исцелял страдавших от болезней и одержимости бесами. Тем не менее, многие на Его удивительные дела ответили неблагодарностью и неверием. Он предрёк «горе» Хоразину, Вифсаиде и Капернауму, потому что люди этих городов — где Он творил чудеса — не покаялись (Мф. 11:20–24). Один пример, который показывает, как люди возмущали Иисуса, — это случай с бесноватым юношей, которого привели к Его ученикам в Мк. 9. Они не могли изгнать беса из него, чем воспользовались книжники, чтобы опорочить их и Иисуса. Прежде чем исцелить юношу, Иисус воскликнул: «О род неверный! Доколе буду с вами? Доколе буду терпеть вас?» (Мк. 9:19).
Несмотря на противодействие, Иисус продолжал Своё служение, кульминационным моментом которого стала Его жертва на кресте за нас. Его долготерпение лучше всего иллюстрируется этим событием. Согласно Евангелию от Иоанна, Иисуса повели к Голгофе, месту распятия, заставив «нес[ти] крест Свой» (Ин. 19:17). Очевидно, Он нёс его, сколько мог, сильно ослабленный жестоким бичеванием. Наконец тяжесть перекладины креста стала невыносимой, и Он упал под её весом. Три других Евангелия повествуют, что остаток пути до Голгофы нести крест заставили Симона из Киринеи (Мф. 27:32; Мк. 15:21; Лк. 23:26).
Какой образ Иисуса рисуют Писания? Он был измучен бессонницей, Его спина кровоточила от бичевания, а терновый венок больно впивался в лоб. Он с трудом брёл по узким улочкам города со Своей тяжёлой ношей, Он, наверное, дрожал, потрясённый поруганием, глумлением, пощёчинами. Он терпел издевательства и язвительные выкрики не только римских солдат, но также первосвященников и книжников. Всё это Он терпеливо переносил, хотя, как Божество, Он мог бы позвать небесные легионы ангелов Себе на помощь и всё это прекратить (Мф. 26:53).
Иисус продолжал мужественно терпеть, даже когда пробивали гвоздями Его руки и ноги. Он выдержал злословия иудейских вождей, прохожих и разбойников, распятых вместе с Ним. Он понёс тяжесть грехов мира, отчего был отделён от Своего небесного Отца (Мф. 27:39–46). Воистину, это демонстрировало огромную силу и самообладание Господа. Это был пример мужественного терпения и силы воли, которых мир никогда не видел и больше никогда не увидит.
Каждый христианин должен усердно подражать Христу, в данном случае стремиться подражать тому, как Он стойко держался в час Своего величайшего испытания. Мы должны проявлять долготерпение и стойкость. Мы должны делать это ввиду второго пришествия Иисуса и вечной жизни (Иак. 5:7, 8).
Кротость Иисуса (5:23)
Если говорить о «плоде Духа», то тут ничто не может превзойти или даже сравниться с примером Самого Иисуса. Что касается «кротости» (праутэс), то Он со всей очевидностью продемонстрировал характеристики мягкости, смирения и самообладания, когда Он страдал и умер за нас. Автор Послания к евреям использовал Иисуса в качестве образца для подражания для всех христиан. Имея в виду распятие Господа, он написал: «Помыслите о Претерпевшем такое над Собою поругание от грешников, чтобы вам не изнемочь и не ослабеть душами вашими» (Евр. 12:3). Также и Пётр ставил Иисуса в пример нам для подражания: «Будучи злословим, Он не злословил взаимно; страдая, не угрожал, но предавал то Судии праведному» (1 Пет. 2:23).
Вся кротость и всё смирение Иисуса были явлены, когда священники и солдаты плевали на Него и били Его кулаками, когда римская плеть оставляла рваные раны на Его спине, и когда толпа кричала: «Распни! Распни!» (Ин. 19:6). Он продолжал демонстрировать эти качества и тогда, когда люди проходили мимо трёх человек, пригвождённых к крестам. Когда обречённые корчились от страданий, безжалостные священники, книжники и старейшины отвечали им глумлением и насмешками (Мф. 27:42, 43). Как отреагировал Иисус? Он молился: «Отче! Прости им, ибо не знают, что делают» (Лк. 23:34).
Это была высшая степень кротости воплощённого Бога! Да научит нас Бог этой кротости, чтобы мы могли проявить хоть немного той славы, которая была явлена в тот короткий момент времени, чтобы мы получили представление о Нём и вечном царстве Духа. Мы должны являть кротость Христа в этом мире, чтобы люди вокруг нас могли познать Бога и то, как сильно Он любит их (Ин. 1:14, 18; 3:16, 17).
Кротость Давида, часть 1 (5:23)
Как высоко ценилась «кротость» у иудеев в ветхозаветные времена? У древних греков она, видимо, была не в большом почёте. В их глазах она была равносильна «слабости», как и у мирских людей в наши дни.
Давид, без сомнения, — одна из самых сильных и мужественных фигур в Ветхом Завете. Упоминание о Давиде в Пс. 131 подчёркивает концепцию силы во время конфликта. Псалмопевец начинает так:
«Вспомни, Господи, Давида и всё сокрушение [праутэс, «кротость»; LXX] его: как он клялся Господу, давал обет Сильному Иакова: «Не войду в шатёр дома моего, не взойду на ложе моё; не дам сна очам моим и векам моим — дремоты, доколе не найду места Господу, жилища — Сильному Иакова»» (Пс. 131:1–5).
Нас здесь, главным образом, интересует вторая строчка, в которой в Септуагинте слово «сокрушение» из еврейского текста (как переведено в Синодальной Библии) было заменено на слово «кротость» (праутэс). Для перевода еврейского оригинала подходят оба эти слова.
Сокрушение в Пс. 131 — это бремя, которое возложил на себя Давид ради дома Господнего, места покоя, которое он так искренне хотел построить для Него. Внимательному читателю ясно, что это главная тема в псалме.
Псалом не приписывается Давиду. В псалме кратко приводятся его слова, и неоднократно упоминается он и его династия. При этом, главное внимание уделяется жилищу Бога, где Его народ собирался для поклонения перед ковчегом Его присутствия. Хотя Божий престол был на небесах, все понимали, что подножие Его было на земле, а точнее, в Его храме (1 Пар. 28:2; Пс. 131:7). Прежде всего, мы должны помнить историческую ситуацию и роль ковчега в событии, вдохновившем написание этого псалма.
Сам псалом — это молитва-просьба в устах паломников более поздних времён. Они пели, приближаясь к столице своего государства и городу Давида, месту, которое Сам Бог выбрал для поклонения. Это всего лишь одна из этих пятнадцати «Песен восхождения» (Пс. 119—133), образующих гимнарий, который пели (или декламировали) паломники в конце своего путешествия, приближаясь к Иерусалиму.
Вряд ли можно преувеличить важность ковчега в событии, послужившем поводом для написания этого псалма. Кстати, это единственный псалом в этой группе, где вообще упоминается ковчег. История об испытаниях и скорбях Давида в этой связи — ключ к пониманию псалма. Во-первых, прошли годы, прежде, чем его обнаружили (Пс. 131:6). Во-вторых, радость Давида неожиданно сменилась гневом, горем и страхом из-за смерти Озы, который-то и дотронулся до ковчега только потому, что хотел удержать его от падения с колесницы, на которой его перевозили (2 Цар. 6:1–11). Наконец, его сильно расстроила реакция жены, Мелхолы. Она так сурово пристыдила его за то, что в её глазах было недопустимым поведением (что он скакал и плясал), что этот конфликт разрушил их брак (2 Цар. 6:16–23).
Главная тема Псалма 131 — страстное желание Давида построить постоянное святилище, достойное его возлюбленного Господа. Именно в этом контексте слово праутэс («кротость») используется в первом стихе. Хотя ясно сказано, что Давид был человеком по сердцу Бога (1 Цар. 13:14), ему было отказано в достижении этой благородной цели; право осуществить его замысел было предоставлено другому человеку. На физическом уровне довести дело до конца должен был его сын Соломон, так как Давид вёл большие войны и пролил много крови (1 Пар. 22:6–10; 28:3). На отдалённом духовном уровне эта роль выпала Христу.
Насколько ветхозаветный Израиль ценил кротость? Из всех ветхозаветных персонажей Давид был, пожалуй, самым любимым и обожаемым. Да и само имя «Давид» означает «возлюбленный». Конечно, он был героем-воином в том смысле, в каком мы часто используем это слово сегодня. Этот псалом говорит о том, что и через многие годы после его смерти иудеи также глубоко уважали его за кротость. Это та самая добродетель, которую Павел включил в «плод Духа» в Гал. 5:23.
Одно из самых лучших свидетельств в пользу истинности Писания состоит в том, что в нём нет персонажей без недостатков, за исключением Того, кто был Богом во плоти, обещанного Мессии и Спасителя, Иисуса из Назарета. Давид обладал многими чертами, достойными восхищения; и из всех прообразов Господа, именно царь Давид лучше всего подходит на эту роль. Надо сказать, он — лишь бледная тень; и всё же, несмотря на все его великие недостатки, кто может усомниться в искренности его пламенной страсти к справедливости и святости? Бесстрашный, как лев, и непоколебимый в вере, он сражался за Бога. Будучи обличён в грехе, иногда ужасном грехе, он сокрушённо признавал его и каялся. Кто ещё во всём Писании взмывал до таких небес, восхваляя Бога, или бросался в такие глубины преисподней, горько раскаиваясь в своём грехе, как Давид в своих псалмах? Нам не следует забывать, что Давид был пророком и что его псалмы являются богодухновенным Писанием (Лк. 24:44, 45; Деян. 2:25–36).
Псалом 131 предоставляет ощутимое свидетельство того, что жившие в более позднее время иудеи очень высоко ценили это качество — кротость. Это была одна из черт, которой они больше всего восхищались в Давиде. Его кротость была не слабостью, а сдержанностью, спокойствием в случае сильного противодействия. Эта праутэс, эта «кротость» — один из плодов, который появляется в жизни тех, кто поступает по Духу
Кротость Давида, часть 2 (5:23)
Такое качество, как кротость, также неоднократно иллюстрировалось жизнью Давида, особенно в его общении с другими людьми. Вот несколько примеров.
Его братья. Давид претерпел много невзгод, даже от собственной семьи. Когда его старшие братья находились на «благородной» службе в армии Саула, Давид как самый младший сын Иессея должен был пасти скот своего отца. Иессей отправлял Давида с едой для его братьев, а они несправедливо обвиняли его в том, что он отлучается из дома, чтобы понаблюдать за сражением (1 Цар. 17:28–30). Он не горячился в ответ на их едкую критику, но и не позволял им помешать ему верно служить Богу.
Царь Саул. Позже, когда Давид служил у царя музыкантом, Саул дважды пытался пригвоздить его к стене копьём (1 Цар. 18:10, 11; 19:9, 10). А ещё позже Саул прочёсывал пустыню Ен-Гадди со своей армией, чтобы поймать и убить Давида. Случилось так, что Саул вошёл в ту же пещеру, где прятался Давид со своими воинами. Воины Давида убеждали его воспользоваться случаем и убить своего преследователя (1 Цар. 24:1–7).
Пожалуй, нигде больше мы не видим столь же чётко прекрасный дух кротости Давида, как в его отказе последовать, казалось бы, разумному совету своих товарищей убить Саула. Ведь Бог уже отверг Саула, и теперь Давид был помазанником Господа. Давид знал об этом, но он готов был ждать нужного момента и способа получения царской власти, желая только исполнять волю Бога: «Да не попустит мне Господь сделать это господину моему, помазаннику Господнему» (1 Цар. 24:7). Совесть Давида мучила даже оттого, «что он отрезал край от одежды Саула» (1 Цар. 24:6). Безропотность — ещё одна черта человека, по-настоящему кроткого.
Авессалом. Кротость Давида была также отчётливо продемонстрирована, когда его возлюбленный сын Авессалом устроил заговор против него с целью захватить престол (2 Цар. 15:10– 12). Давид был вынужден бежать из Иерусалима, чтобы сохранить жизнь себе и своим домашним (2 Цар. 15:13–18). Он сделал это смиренно, оставив своё будущее в руках Господа (2 Цар. 15:25, 26). Во время его бегства Семей, человек из дома Саулова, вышел и злословил его; однако царь не отвечал ему тем же (2 Цар. 16:5–14). Войдя в Иерусалим и взойдя на трон, Авессалом ещё больше опозорил своего отца, переспав с его наложницами, которые были оставлены там для того, чтобы присматривать за дворцом (2 Цар. 16:20–23). Хотя Авессалом пытался убить своего отца (2 Цар. 17), Давид хотел сохранить жизнь своему сыну. Он приказал трём своим военачальникам: «Сберегите мне отрока Авессалома» (2 Цар. 18:5). Тем не менее, один из них, Иоав, убил Авессалома (2 Цар. 18:14, 15).
Давид, Божий человек, упоминается в Евр. 11 как человек веры, который повиновался Богу и был покорен Ему. Он проявил кротость перед лицом великого испытания.
Воздержание (5:23)
Греческое слово, переведённое как «воздержание», энкратейа, образовано из основы кратос, означающей «власть», «сила», «господство» или «контроль». Слово «кратос» фигурирует в таких современных словах, как «демократия», «автократия» и «теократия». Первая часть каждого их этих слов тоже позаимствована у греческого языка. (1) «Демократия» означает «правление народа», так как дэмос означает «народ». (2) «Автократия» указывает на «самодержавие», так как аутос означает «сам». Термин «автократия» означает абсолютную власть монарха или деспота. (3) «Теократия» означает «правление Бога», так как теос — это «Бог» или «бог». Самый известный пример теократии — правление Бога над Израилем в Ветхом Завете, где вся власть: судебная, законодательная, политическая, общественная и религиозная принадлежала их Богу, Яхве.
Хотя правление Бога было действительно абсолютным, Он ни в каком смысле не был деспотом — наоборот, был самой праведностью, благостью и милостью. Говорят, власть развращает, а абсолютная власть развращает абсолютно. Всё это так в царстве смертных; однако это никак не относится к Богу. Его желание — благословлять человека, которого Он создал по Своему образу. Человечество в самых первых сценах трагической драмы своего существования на земле, отвергло любящее самодержавие Бога. На свою беду, человек опозорил тот образ и попал под деспотическое правление «князя мира этого» (Ин. 12:31), противника всего, что хорошо и свято.
Этот стародавний рассказ о наших первозданных родителях не просто древняя история, и не фантастическая сказка, рассказываемая детям, чтобы произвести на них впечатление катастрофическими последствиями неповиновения своим родителям. Нет, это постоянно повторяющаяся история каждого человека. Испорченная человеческая душа любого возраста, молодая или старая, рано или поздно восстаёт против всякого, кто осмелится ограничить её свободу или попытается контролировать её. К сожалению, и даже против нашего вечно любящего Создателя и небесного Отца.
Человек хочет лепить свой собственный образ, присвоив себе роль Того, кто дал ему жизнь! Бог страстно желает заключить его в Свои объятия и привлечь к тесному общению с собственным божественным естеством, для чего он изначально был предназначен (2 Пет. 1:2–4). Дерзкое решение человека идти своим путём приводит лишь к боли, страданию и несчастью. Когда-то давно Иеремия написал: «Знаю, Господи, что не в воле человека путь его, что не во власти идущего давать направление стопам своим» (Иер. 10:23). Это напоминает малыша, едва научившегося ходить, который, чтобы лучше рассмотреть чудесные долины внизу, готов безоглядно броситься к краю высокого утёса, если только родитель не остановит его.
Мало чем отличается от него глупый, хоть во всём остальном и рациональный, взрослый, не знающий Бога. Он был наделён тем, что называют «волеизъявлением», волей. Он, как мы говорим, «свободен и отвечает за свои действия», и потому для него естественно принимать решения относительно того, что для него хорошо в собственном его понимании. Без надлежащего контроля, ограничений и божественного руководства трагедия Эдемского своеволия просто продолжает тиражироваться, причиняя страдания «душевному человеку». Снова и снова человек тянется к запретному плоду; ведь он приятен для глаз и вожделенен. Он, если поверить лжи сатаны, сделает его мудрым, подобным Богу (Быт. 3:5, 6; Иак. 1:13–15; 1 Ин. 2:15–17). Иисус ответил выступавшим против Него иудеям: «Ваш отец — дьявол; и вы хотите исполнять похоти отца вашего. Он был человекоубийцей от начала и не устоял в истине, ибо нет в нём истины…» (Ин. 8:44). Не свободу даёт невоздержанность, а приводит к порабощению грехом. Судьба непросвещённых, упрямых и горделивых людей, которые не каются и не обращаются к Иисусу Христу, — вечное осуждение. В отношении аморальности своего времени Пётр написал такие обличающие слова:
«…знает Господь, как избавлять благочестивых от искушения, а беззаконников соблюдать ко дню суда, для наказания, а наипаче тех, которые идут вслед скверных похотей плоти, презирают начальства, дерзки, своевольны и не страшатся злословить высших» (2 Пет. 2:9, 10).
Давайте посмотрим на безнравственность и развращённость, которые окружают нас в наше время. Те, кто требует терпимости к своему распутному образу жизни, заявляют, что добродетель невыносима. Вот уж действительно, «дни лукавы» (Еф. 5:16).
Нам, творению, которое «жив[ёт], и движе[тся], и существуе[т]» в мире (Деян. 17:28), часто бывает трудно не думать так, как думает мир. Иисус, когда молился, сказал о Своих учениках: «Они не от мира, как и Я не от мира» (Ин. 17:16; см. Фил. 3:20, 21).
Обращаясь к истории, мы обнаруживаем там «великих» мужей, которые силой оружия и твёрдой решимостью завоёвывали огромные царства и разрушали укреплённые города. Мы вспоминаем Александра Македонского, распространившего свою верховную власть на восток вплоть до рек Индии. Пожалуй, труднее всего ему было справиться со столицей Финикии, городом Тиром, одна часть которого была расположена на прибрежном острове, а другая на материке. Александр легко взял старый город на материке. Однако, не имея на тот момент кораблей, он должен был придумать какой-то иной способ покорить новый город на острове. В конце концов, он решил проблему, соорудив насыпь от материка до островной крепости. Эта сложнейшая задача вызвала огромное противодействие тех, кто был на острове, и Александр едва не отказался от своей затеи. Но по прошествии времени на помощь ему пришли 120 кораблей, после чего он закончил сооружение насыпи, взял штурмом крепость и разрушил её. Ему потребовалось семь месяцев, чтобы совершить этот подвиг (Квинт Курций. История Александра Македонского 4.2.1—4.4.21; Иосиф Флавий. Иудейские древности 11.8.3–4).
Его войска, должно быть, стенали, выполняя эту не приносившую им никакой славы и требовавшую изнурительного труда задачу, однако все, кому известны подвиги Александра, не колеблясь поставят этот в один ряд с его величайшими военными достижениями. Мы не сомневаемся в том, что Александр Македонский был удивительным и мощным орудием Бога, готовившего мир к пришествию Христа, особенно в части распространения греческого языка и культуры по всем землям к востоку от Средиземного моря. Это создало языковую среду, в которой будет переведён Ветхий Завет (Септуагинта) и написан Новый Завет. И всё же, что касается победы над средиземноморским торговым центром Тиром, то тут уместны слова Соломона: «Долготерпеливый лучше храброго, и владеющий собой лучше завоевателя города» (Прит. 16:32).
Мы не можем не восхищаться знаменитыми подвигами Александра, одного из величайших военачальников в мире. Он проявлял такие вдохновляющие лидерские качества, что тысячи людей рисковали своими жизнями, следуя за ним несмотря ни на что. И всё же, на самом пике своей карьеры он потерпел сокрушительное фиаско из-за своей невоздержанности. Прославленный на войне, он не имел успеха в мирное время. Предаваясь разврату, пьянству и страдая необузданными вспышками ярости, он дошёл до того, что убил своего дорогого друга, разрушил своё здоровье и умер молодым человеком в возрасте тридцати двух лет.
Он был и по-прежнему считается «великим» человеком. Благодаря отваге на войне, он вёл свои войска к победам над армиями, во много раз превышавшими их. Однако в решающий момент Александр не выдержал самого трудного испытания, продемонстрировав неспособность к воздержанию от греха.