Человеческая сущность Христа.
Джорж Лэдд
Иисус — не только Сын Божий, полностью зависящий от Отца; Он изображается также как человек.
Как у обыкновенного человека, у него есть родные. Он гостит на свадьбе с матерью и братьями, явно находясь в кругу родственников или друзей. В Капернауме Он живет с родными (Ин. 2:12). Он страдает от жажды и усталости во время путешествия по Самарии (Ин. 4:6–7). Его братья читают Ему нравоучения по поводу Его поведения (Ин. 7:3–8). На кресте Он заботится о Своей матери (Ин. 19:25–26). Узнав о смерти близкого друга Лазаря, Он глубоко переживает и плачет на Его могиле (Ин. 11:33,35). Мысль о смерти Его пугает (Ин. 12:27). Он даже испытывает некоторую неуверенность, когда молит пронести мимо Него чашу сию. В Ин. 8:40 Он называет Себя человеком. Его страдания на кресте выражаются в жалобе: «Жажду» (Ин. 19:28).
Нелегко со всей уверенностью истолковать слова Пилата: «Се, Человек!» (Ин. 19:5). Иисус был избит и окровавлен, с терновым венцом на голове; в насмешку Его одели в пурпурное царское платье. Слова Пилата можно воспринимать как грубую насмешку или как восклицание, в котором звучат жалость и презрение. Все это иллюстрирует одну из основных тем Иоанна: Слово стало плотью.
Отдельные ученые сомневаются в подлинности человеческой природы Иисуса у Иоанна, утверждая, что Он только кажется человеком, но не является таковым. Его слезы перед Марфой и Марией воспринимаются ими не как человеческие, но как слезы божественной любви. Этому противоречит фраза в Ин. 11:5: «Иисус же любил Марфу и сестру ее и Лазаря». Это, конечно же, не любовь Бога к миру, а любовь человека к конкретным друзьям. Из последних работ отрицание подлинной человеческой природы Иисуса встречается у Казмана: «Можно ли назвать плотским того… кто у колодца в Самарии устает и желает пить, но не нуждается в питье и питается не тем, что Его ученики?». Но об этом в тексте не сказано. «Тогда женщина оставила водонос свой» (Ин. 4:28), и естественно было бы предположить, что Иисус напился колодезной воды.
Для Иоанна высказывание Иисуса «У Меня есть пища, которой вы не знаете» (Ин. 4:32), скорее всего, вовсе не означает, что Иисус больше не нуждался в физической пище. Оно лишь поясняет ранее сказанное женщине у колодца: тот, кто выпьет воды, которая есть у Него, больше не будет жаждать, потому что источник влаги будет у него внутри (Ин. 4:14), т. е. духовная вода утолит физическую жажду. Весь этот эпизод — притча–инсценировка, подчеркивающая первостепенность духовного. В синоптических евангелиях Иисус говорит, что бесполезно приобретать весь мир, если пренебрегаешь своей душой (Мк. 8:36).
Мы можем прийти к выводу, что Иоанн изображает Иисуса под двойным углом зрения без всякой игры теней или подтасовки. Иисус равен Богу; Он на самом деле Бог во плоти; но в то же время Он — человек. Наиболее важные библейские материалы, на которых основано позднейшее учение о дуалистической природе Иисуса, представлены именно у Иоанна, но ничего специально Иоанн не придумывает. Он рассказывает о впечатлении, произведенном Иисусом, не вдаваясь в умозрительные тонкости.
Невозможно и дальше утверждать, что в синоптических евангелиях представлен нам реальный, «исторический» Иисус, а Иоанн предлагает переистолкованный, «обожествленный» образ. Все знают, что в синоптических евангелиях об Иисусе как Сыне Божьем говорится не меньше, чем у Иоанна. Иоанн, изображая Иисуса, отнюдь не стремился поразить наше воображение, напротив — он «позволяет углубить представление о Христе синоптических евангелий».
Джорж Лэдд, Богословие Нового Завета: Пер. с англ. — СПб.: Христианское общество «Библия для всех», 2003. — 800 с.