Крупным и мелким ворам от бизнеса и власти становится все труднее пристроить свои богатства в офшорах.
Андрей Пожитков Forbes Contributor
Где жить состоятельному человеку в эпоху ужесточения иммиграционного законодательства и требований к происхождению капитала
Начало 2019 года дало владельцам капиталов массу поводов для размышлений как в России, так и за рубежом. Еврокомиссия в своем докладе Европейскому парламенту призвала страны-участницы ЕС ужесточить процедуру выдачи «золотых виз», которые впоследствии позволяют получать вид на жительство или даже паспорт в обмен на инвестиции. В ответ некоторые государства ЕС начали менять подходы к своему иммиграционному законодательству в отношении гражданства для международных инвесторов. Это, например, сделали Кипр и Великобритания.
Островной синдром
На Кипре с мая 2019 года вводятся дополненные правила. Новые граждане страны среди прочего должны будут сделать дополнительные взносы в фонды развития острова. Также увеличивается срок владения инвестициями с трех до пяти лет, ужесточается процедура проверки капиталов. Если раньше при получении отказа в ВНЖ в одной из стран ЕС у заявителей оставался шанс эмигрировать на Кипр, то теперь базы и проверочные процедуры будут гармонизированы по всей Европе. В компаниях, помогающих владельцам капиталов переезжать на остров, говорят, что клиенты стали активнее подавать заявки на гражданство, чтобы успеть до вступления в силу новых требований.
В Великобритании изменения в программе инвесторских виз предполагают усиление проверок источников происхождения денег, увеличение сроков владения денежными средствами, необходимость демонстрировать аудиторские проверки своего бизнеса. Примечательно, что об этих требованиях в Лондоне начали говорить еще в конце 2018 года, а не по итогам европейского доклада. По данным британских СМИ, треть английских миллиардеров сменили резидентство, переехав в страны с облегченной налоговой системой, включая Монако, Белиз, острова Ла-Манша и Швейцарию.
Это вызвало недовольство у британцев: казна недополучила значительные суммы налогов, к тому же уехавшие бизнесмены продолжили активно спонсировать политические партии в Вестминстере. Крупные аудиторские и налоговые фирмы, которые помогают бизнесменам с личным и корпоративным налоговым планированием, а также специалисты по иммиграции и управлению состоянием, занимающиеся релокацией в другие юрисдикции, тоже получили свою порцию критики.
Всеобщий надзор
Впрочем, усиление регулирования и давления на офшоры — общемировая тенденция. В последнее время под давлением ЕС некоторые традиционные офшорные юрисдикции (Джерси, Гернси, остров Мэн, Британские Виргинские и Багамские острова) были вынуждены принять законодательные акты о том, чтобы компании, зарегистрированные на этих территориях, демонстрировали в достаточной мере «фактическое» присутствие. Юрлица должны обосновать прибыли, получаемые в этих странах, доказать наличие офиса по адресу регистрации и квалифицированного персонала, занятого управлением активами, нести расходы на присутствие и т. д.
Правила начнут действовать летом 2019 года. Пока в этих юрисдикциях вырабатываются четкие критерии того, что именно является «фактическим присутствием». Но с офшорными компаниями уже стало сложнее работать. Даже в таких традиционно лояльных юрисдикциях, как Кипр, банки закрывают им счета. В некоторых менее щепетильных государствах банкиры требуют от клиентов постоянного наличия значительных сумм на счетах. Это вполне может подойти тем, кто отошел от активного ведения бизнеса и просто хочет сохранить капитал. Но российские бизнесмены, активно открывавшие счета в Прибалтике и прочих регионах в середине 2000-х, привыкли к другой модели работы с банками.
При всех внешнеполитических сложностях налоговые органы разных стран находят общий язык и, руководствуясь фискальными интересами государств, налаживают автоматический обмен информацией, способствуют изменению законодательства, чтобы максимально увеличить сборы в казну от любого бизнеса, который можно связать с соответствующей юрисдикцией.
Не секрет, что на этом фоне меняются и требования банков. Если сейчас еще можно в некоторых европейских банках убедить менеджера, что вид на жительство одной из стран Персидского залива можно считать документом о налоговом резидентстве, то скоро ответ на вопрос о «центре жизненных интересов» в понимании Организации экономического сотрудничества и развития (ОЭСР) будет иметь принципиальное значение при открытии счета и управлении им. Банки продолжают планомерно ужесточать процедуры комплаенса в рамках концепции «знай своего клиента».
Внимание к русским
Британские правила о «запросах по неочевидным источникам финансового состояния» (unexplained wealth orders) появились до происшествия в Солсбери. Пока основные претензии Лондон адресует отнюдь не российским владельцам капиталов. Это свидетельствует о том, что россияне имеют дело не с сиюминутным политическим трендом, а с планомерной работой по борьбе с «серыми» деньгами, откуда бы они ни приходили на Туманный Альбион.
Все это приводит к тому, что состоятельные россияне вынуждены гораздо тщательнее работать с банками и консультантами по описанию и выстраиванию истории своей бизнес-деятельности и происхождения средств.
Несмотря на усложнение правил получения инвестиционных виз и альтернативных гражданств, спрос на них не сильно падает: люди перестают быть резидентами России. Даже те бизнесмены, чей бизнес плотно связан с текущим политическим истеблишментом, как минимум отправляют за рубеж свои семьи.
Некоторые оформляют свои бизнесы на родителей или детей из-за фискальных требований и желания уменьшить налоговую нагрузку в России. Последние цифры ЦБ и Bloomberg говорят о том, что капитал из России продолжает уходить, хотя и в чуть меньшей степени.
В любом случае бизнесменам вне зависимости от их гражданства необходимо свыкнуться с тем, что мир стал прозрачнее и для сокрытия состояний от фискалов старых методов уже недостаточно.