Правительству поручено думать об увеличении доли оплаты труда до 60%. Но судя по всему, оно не понимает макроэкономической роли и стратегического значения этой задачи.
Дмитрий Бутрин, Анастасия Мануйлова
В мае 2019 года правительство будет по поручению премьер-министра Дмитрия Медведева обсуждать вопрос о возможности и необходимости комплекса мер по увеличению доли оплаты труда в ВВП с менее 50% до 60%. Прямых способов достичь цели, вполне сопоставимой с задачей нацпроектов, у правительства нет — как и уверенных причин ее достигать. Но политическая привлекательность для Белого дома самой идеи сместить в пользу трудящихся соотношение зарплат наемных сотрудников и прибылей собственников чрезвычайно высока.
Поручения Минэкономики, Минтруду и Росстату «проработать вопрос об увеличении доли оплаты труда в структуре валового внутреннего продукта до 60%» содержатся в перечне поручений главы правительства Дмитрия Медведева по итогам годового отчета правительства в Госдуме. О результатах проработки ведомства должны доложить в правительство до 22 мая. Напомним, в Госдуме 17 апреля Дмитрий Медведев довольно осторожно обсуждал с депутатами вопрос о возможности роста доли оплаты труда в ВВП. По данным “Ъ”, профильные министерства ранее не информировались о таком намерении, ранее в Белом доме (по крайней мере с 2003 года, когда смежные темы и в другом ключе обсуждались ныне покойным министром труда Александром Починком) тема не обсуждалась. Тем не менее правительство формально находится в одном шаге до появления новой цели соцполитики, по масштабам вполне сопоставимой с целями майского указа Владимира Путина в 2018 году: рост доли оплаты труда в ВВП на 10 процентных пунктов является политически крайне привлекательным лозунгом.
Если не принимать во внимание, что сроки возможного увеличения фонда оплаты труда (ФОТ) в ВВП на 15–20% не заданы, речь идет об очень значительных изменениях.
По данным Росстата, в 2018 году на оплату труда в структуре ВВП приходилось 46,4%, на налоги — 11,8% и на прибыль — 41,8%. В абсолютных ценах — из 103 трлн руб. на оплату труда тратится 48 трлн руб. Динамика показателя с 1995 года показывает, что максимума в структуре ВВП доля оплаты труда достигла в 2009 году (52,6%), а минимума — в 1999 году (40,1%). С 2016 года она снижается (в 2016 году — 48%, в 2017-м — 47,6%).
Впрочем, вычисления этого показателя содержат множество подводных камней.
Так, он включает в себя — и эту проблему констатирует Международная организация труда в докладе о зарплатах в мире 2017 года — налоги с ФОТ, и «чистое» влияние соотношения доли оплаты труда и капитала к валовому национальному доходу или ВВП на макропоказатели оценивать сложно. С другой стороны, и МОТ, и Всемирный банк в других работах констатируют сильное влияние на расчеты теневых доходов, стоимости, создаваемой в секторе госуправления, а также самозанятости — для РФ это влияние может быть сильнее, чем влияние политики правительства. Наконец, член-корреспондент РАН Ростислав Капелюшников в работах 2018 года убедительно демонстрировал, что из-за проблем с методологией расчетов (сопоставляются данные, в расчетах которых используются инфляция и дефлятор ВВП) истинная динамика доли оплаты труда в ВВП и стоимости рабочей силы для работодателей может быть принципиально иной, нежели отраженная в цифрах Росстата.
Отметим, господин Капелюшников комментировал в этих работах довольно обширную дискуссию в правительственных кругах о производительности труда — фактически производной от динамики доли его оплаты в ВВП. Предположение о том, что в РФ зарплаты растут быстрее производительности, в Белом доме не принято оспаривать. Но цели нацпроекта по производительности труда идеей роста доли оплаты труда в ВВП до 60% должны или отменяться, или, напротив, многократно увеличиваться.
За дискуссией о производительности в первом приближении стоит и более политически значимый вопрос — соотношение доли оплаты труда и капитала во многом определяет корпоративные прибыли.
Обсуждение лозунга «60% ФОТ в ВВП» очень легко свести к популистски крайне перспективной дискуссии о том, сколько прибылей в масштабах всей экономики собственники должны передать трудящимся, а не реинвестировать в бизнес. Наконец, само по себе обсуждение причин изменения доли ФОТ в ВВП крайне чувствительно: напомним, как писал “Ъ” 18 мая 2017 года, одной из таких причин может служить концентрация занятости в «суперкомпаниях» (Google, Walmart, Uber, Amazon), в РФ тот же эффект может обеспечивать концентрация занятости в Сбербанке, «Газпроме», «Ростехе», «Росатоме» — в огосударствленной экономике «изъятие прибылей в пользу трудящихся» неизбежно должно затрагивать госкомпании.
Почему первом квартале 2019 года рост ВВП оказался самым слабым за последние два года
Между тем события прошлых лет показывают, что эффективных рычагов для управления долей оплаты труда в ВВП у правительства, в сущности, нет — а ее колебания с 1990-х происходят вопреки усилиям Белого дома или неожиданно для него. Обсуждать прямой и простой способ увеличения ФОТ в ВВП — повышение соцсборов и НДФЛ (как, например, в Северной Европе) — правительство вряд ли будет. Повышение зарплат в госсекторе эффективнее (при низкой безработице оно тянет вверх и зарплаты в частном секторе), но имеет ограниченный эффект и угнетает динамику ВВП. Возможен и отказ от политики гибкой оплаты труда – ее снижение компенсирует кризисы в экономике вместо увольнений сотрудников. Сокращение доли «тени» в ВВП также должно теоретически увеличивать долю в нем ФОТ.
Однако до 22 мая Минэкономики и Минтруду предстоит решить даже более сложную задачу: определить, какие цели может преследовать рост доли оплаты труда в ВВП до 60%.
Прямой корреляции этой доли с экономическим ростом, потреблением, уровнем бедности нет, а влияние показателя на социальное расслоение неизбежно выведет правительство на обсуждение одной из самых конфликтных в обществе тем.
Газета «Коммерсантъ» №75 от 26.04.2019, стр. 1.