Включить голову.
Алексей Афонский
Инфраструктура необходима любой стране, а ее возведение — одна из первостепенных задач властей. Дороги, мосты и больницы не стоит рассматривать исключительно как бизнес-проекты, ведь они призваны служить гражданам, которые платят за это налоги. Однако тратить бюджетные средства лучше с умом, не забывая о том, что в некоторых случаях они могут окупаться и возвращаться назад. Так, действующий закон об автодорогах запрещает взимать плату за проезд при отсутствии бесплатной альтернативы. Но если такая альтернатива уже есть, рядом можно строить более удобные и быстрые коммерческие трассы и зарабатывать на них.
Это относится, например, к дороге Туапсе — Сочи. Учитывая ее рекордную стоимость, куда разумнее было бы проложить ее на небольшом отдалении от действующей магистрали и сделать платной. Желающие сэкономить смогут по-прежнему ездить по старому серпантину, который удастся разгрузить за счет тех, кто ценит скорость и комфорт. То же касается ВСМ Краснодар — Грозный, на которую пока не спешат выделять запрашиваемые 1,2 триллиона рублей.
Есть вопросы и к другим отечественным мегапроектам последнего времени. Мост на Сахалин расположен слишком далеко от крупных городов с обеих сторон, а значит, многим жителям будет удобнее добираться на Большую землю самолетом (при условии достаточного развития региональной авиации). К тому же на самом острове до сих пор — со Второй мировой войны — остается много рельсов японского стандарта, непригодных для поездов с материка.
Многие стадионы, построенные к чемпионату мира, испытывают трудности с использованием после него. Чтобы в Сочи не простаивала арена, в свое время принимавшая еще церемонию открытия Олимпиады, туда из Санкт-Петербурга пришлось экстренно перевозить футбольный клуб (принадлежащий брату Аркадия Ротенберга Борису). Пережив кратковременный ажиотаж сразу после мирового первенства, проблемы с посещаемостью начал испытывать стадион в Казани, а в Калининграде уже несколько месяцев за ненадобностью не продают билеты на верхний ярус трибун. Клуб «Ростов», принадлежащий областному правительству, долго торговался с госкомпанией-оператором своей домашней арены «Спорт-Инжиниринг», прежде чем согласовал льготный тариф за аренду. Деньги, которые платит команда, не покрывают текущее содержание сооружения.
Большинство запланированных скоростных и высокоскоростных магистралей остаются в замороженном состоянии. Это касается даже многострадальной ВСМ Москва — Казань. Предусмотренные на ее строительство 100 миллиардов рублей Минфин предложил перенаправить на возведение терминала по сжижению газа в рамках проекта «Арктик СПГ-2», которым занимается компания «Новатэк». Она рискует повторить судьбу Центральной кольцевой автодороги (ЦКАД), которую строят в Подмосковье уже 18 лет (поначалу рассчитывали сдать к чемпионату мира) и будут строить еще как минимум три года. За это время стоимость проекта неоднократно возрастала и сейчас превышает 313 миллиардов рублей. Счетная палата не раз выявляла на стройке нарушения: готовность отдельных участков составляет от 0 до 66 процентов, а задачи по привлечению внебюджетных инвестиций хронически не выполняются.
И только один проект вызывает у экономистов оптимизм — ВСМ по маршруту Екатеринбург — Челябинск. По их подсчетам, валовой региональный продукт (ВРП) Челябинской области вырастет благодаря проекту на 0,9 триллиона рублей, Свердловской области — на 1,2 триллиона. Добиться этого удастся за счет дополнительного производства стройматериалов и спроса на девелоперские услуги. В результате вырастут налоги и взносы в социальные фонды. Бывший свердловский вице-губернатор Александр Высокинский утверждал, что после окончания работ Челябинск и Екатеринбург смогут стать третьим по величине центром экономического роста в стране — после Москвы и Санкт-Петербурга.
Насильно милые
Понимая это, власти стараются привлекать сторонних инвесторов — такая практика широко распространена в мире. Помимо того, что они снимают часть нагрузки с государства, само их присутствие означает веру в привлекательность проекта. На Западе уже давно используется механизм концессий: частная компания строит или реконструирует объект за свой счет, а затем получает его в свое распоряжение на определенный срок, за который вложенные средства должны окупиться и принести прибыль (например, за счет платы за пользование трассой). Поскольку свободных денег у них обычно немного, они прибегают к заимствованиям на рынке: выпускают специальные облигации, которые покупают страховые компании, банки, негосударственные пенсионные фонды — те, кого принято называть институциональными инвесторами.
На Западе, особенно в США, привлечение финансирования через концессионные (или инфраструктурные) облигации имеет давние традиции. Большинство бумаг выпускаются штатами и муниципалитетами — некоторые обеспечены будущими доходами от конкретных проектов, другие выпускаются без определенной цели. В России законодательно закрепленного понятия концессионных облигаций попросту нет, хотя инструмент такой все же существует. Однако распространения он пока не получил. В начале 2019 года на отечественном рынке обращались только 28 выпусков концессионных облигаций от 11 компаний общим объемом 85,9 миллиарда рублей (0,73 процента от всех корпоративных облигаций). Больше всех — 17,5 миллиарда рублей — в свое время смогла привлечь компания «Главная дорога», построившая платный участок федеральной трассы М-1 в обход подмосковного Одинцово.
Зато в России в дело нередко вмешивается административный ресурс. Так произошло прошлым летом, когда помощник президента Андрей Белоусов предложил изымать у металлургических, химических и нефтехимических компаний сверхприбыли — совокупно до 500 миллиардов рублей в год. Свою позицию чиновник объяснил просто: бизнес получает дополнительные доходы за счет удачной конъюнктуры, а значит, спокойно может и поделиться ими.
Самому бизнесу, впрочем, идея не понравилась, в кои-то веки его поддержало правительство, и в итоге стороны пришли к компромиссу. Компании «добровольно» профинансируют крупные стройки. На деле все выглядит немного иначе: предприниматели (в том числе и те, к кому изначально претензий не было) стали предлагать свою помощь в тех проектах, на которые и без того собирались потратиться и которые планируют использовать для собственных нужд. Ожидается, что в ответ они смогут рассчитывать на посильную помощь от государства — льготные кредиты и компенсацию части затрат.
В своих последних заявлениях участники «противостояния» высказываются осторожно. Бизнес говорит, что Белоусов просто угадал запросы общества, премьер-министр Дмитрий Медведев утверждает, что помощника президента неправильно поняли и никакие сверхдоходы никто принудительно изымать не собирался. Точного перечня проектов, которые готовы профинансировать компании из «списка Белоусова» и присоединившиеся к ним, пока нет: на конец прошлого года его предварительно оценивали в 15,3 триллиона рублей. Недавно стало известно, что правительственные чиновники сомневаются даже в плане развития инфраструктуры. Проекты из документа, утвержденного еще в октябре, по-прежнему проходят проверку на целесообразность и эффективность. Что ждет российские мегастройки в обозримом будущем, сказать сложно.
Дело еще больше запутывает ситуация с Фондом развития, создание которого Минфин анонсировал прошлой весной. Предполагалось, что из его средств будут финансироваться инфраструктурные проекты, в том числе строительство и реконструкция региональных аэропортов, а также российская промышленная зона в акватории Суэцкого канала в Египте. По задумке, фонд должен был привлекать деньги с рынка через заимствования и выдавать их (в том числе концессионерам) в виде льготного кредита. Его прописали в Бюджетном кодексе, где говорится, что к 2024 году объем должен достигнуть 3,5 триллиона рублей. Однако с тех пор о фонде ничего не слышно: чиновники перестали говорить о выделении средств, а на сайте Минфина у него нет своего раздела (в отличие от суверенного Фонда национального благосостояния).
На этом фоне президент призывает бизнес принимать активное участие в реализации национальных проектов. «Рассчитываю здесь на наше самое тесное, результативное партнерство», — сказал Путин на съезде Российского союза промышленников и предпринимателей (РСПП).