Георгий Почепцов – доктор филологических наук, профессор, специалист по системам коммуникаций и пропаганды.
Плазменные революционеры
Сегодня людям, как программы роботам, вставляют чужие чувства: телесериалы – взрослым, анимация – детям. И делают это достаточно успешно, поскольку действует феномен нарративной транспортации внутрь виртуальной ситуации, откуда человек принимает на себя представления ее героев. Чтобы облегчить эту ситуацию воздействия, в кинотеатрах отключают даже иное сенсорное воздействие, кроме самого фильма.
Сериалы создают параллельную историю нашего времени, именно версия сериалов влияет на массовое сознание сильнее, чем учебники для школы. Власть отбирает для сериала свою линию истории, как это произошло с сериалами «Жуков» или «Фурцева». И история из телесериала побеждает реальность и профессиональных историков. Поэтому тот, кто финансирует телесериалы, становится Михаилом Сусловым наших дней.
Сегодня при отсутствии идеологии версия телевидения становится квазиидеологией. Более глобальный вариант вводится и удерживается телесериалом, а тактический – политическими ток-шоу, где зрители хлопают по команде, что уже телезрители понимают как живую реакцию аудитории. Так конструируется текущая идеология. Это снова пример постмодернизма, поскольку реальности здесь нет, это конструирование идеологии на глазах. Эта идеология ничего не объясняет, как это делала старая идеология, она просто констатирует, кто является врагом на сегодняшний день.
Исследования показали, что не только новости влияют на политику, а и герои книг и фильмов. Оказалось, например, что чем больше книг о Гарри Поттере прочел молодой человек, тем вероятнее голосовал за демократа, например, за Обаму, поскольку и герои «Гарри Поттера», и демократы спокойнее относятся к ЛГБТ-сообществу. Зато традиционное построение сюжета с счастливым концом и сильными, маскулинными героями усиливают консервативные идеи справедливости и лидерства. Поскольку «Игра престолов» демонстрирует мир без справедливости, то даже консерваторы тоже начинают рассматривать мир как менее справедливый.
Медиа создают гиперреальность, еще один термин постмодернизма, которая более реальна, чем сама реальность. Как мы жили в рамках телевизионно очерченной реальности в советское время, так и продолжаем жить сегодня. Более того, сегодняшний человек, получив новость из Интернета, все равно потом сверяет ее с телевидением. Гиперреальность не просто «пуленепробиваема», она непробиваема для любой критики. Никакая реальность не может опровергнуть слова телепропагандистов и телеполитологов, которые на экране разыгрывают политический пинг-понг друг с другом, еженедельно побеждая сонм врагов.
Визуализация постмодерна обманна, она лишь создает ощущение правды, поскольку мы действительно видим все это своими глазами. Однако часто это просто конструирование ситуации специально для показа на экране. Это правда данного момента, но она не имеет соответствия в действительности.
У французских студентов был лозунг «Просторнее клетки! Длиннее цепи!». Это удалось сделать со всем миром, создав виртуальный и информационный аналог физического мира, и теперь в головах вместо проблем царит happy end. Клетка становится все надежнее с приходом к власти во множестве стран политиков-популистов. И это есть настоящие политики постмодерна. Например, о Берлускони написали, что он был Трампом до самого Трампа, поскольку ему принадлежит фраза: «Контролируя телевидение, вы контролируете реальность». У Трампа, правда, скорее была бы другая максима: «Контролируя Twitter, вы контролируете реальность». То есть контролировать описание ситуации является наиважнейшей задачей современной политики. Что-то напоминающее ленинское, что кино является наиважнейшим из искусств…
Искусство постмодернизма наполнено шутками, поскольку, с одной стороны, это притягивает внимание аудитории, с другой, отражает его реакцию на реальность как на нечто несущественное. Победа Владимира Зеленского над Петром Порошенко тоже демонстрирует победу постмодернизма, поскольку говорит, что современный человек не хочет жить в советской модели пропаганды тонн и километров, а хочет жить настоящей жизнью, где будет весело и хорошо. Так что КВН Зеленского тут оказался как раз кстати. Гламур и cool оказались нужнее молодежи, чем нудные дядьки со своими докладами, хотя они и научились уже говорить на иностранных языках, но все равно никого не интересуют. Постмодернизм и фиксирует этот разрыв с физической реальностью в пользу реальностей информационной и виртуальной. Ни один депутат не сможет один на один долго удерживать внимание аудитории, поскольку он пришелец из другого мира и ценности этих двух миров не совпадают.
Мы всегда верили и верим словам. Этим активно пользуются религии и идеологии. Пропаганда умалчивает о провалах, но трубит о победах. Но все они учат и учат население, сверяя его действия с прошлыми образцами правильного поведения. Власть умеет лишь наказывать, но для сегодняшней власти это уже не подходит, она должна научиться и другим действиям. Власть заставляет любить себя, называя это патриотизмом. Но настоящий патриотизм – это, наоборот, любовь к свободе, а не к начальству и власти. И все развитие человечества идет ко все большей свободе человека от власти.
Постмодерн отражает потерю единственности «компаса», по которому выверяется жизнь. Раньше это делали сакральные компасы в виде религии и идеологии. Вспомним, сколько «человеко-часов» было проведено в СССР за учебниками по марксизму-ленинизму. Сейчас с определенной регулярностью эти тексты меняются. То мы все любим Талеба, то Харари… Ученые подсчитали, сколько держится информация в топ-50, и обнаружили, как это время все ежегодно сокращается. Мы перескакиваем на другую новость, а раньше интерес держался долго.
Убрав догмы, мир открылся перед нами в большем разнообразии. Это не значит, что мы стали счастливее, но мы теперь можем увидеть и узнать больше. Но это очень утилитарное знание, очень бытовое: новые блюда, новые вина, новые марки машин… И это знание потребителя, а не создателя. Кстати, и уровень IQ в мире тоже падает.
Одновременно происходит упрощение нашего взгляда и понимания. Высокая культура сменилась на более простую, поэтому в мире не будет больше Баха, ему нет места. Вместо серьезной литературы пришла массовая, как следствие, исчезли люди, которые могли когда-то прочесть два тома «Войны и мира». Сегодня даже те, кто сдает экзамен, читают все по «краткому содержанию». И они счастливы, потому что они не читают, а именно сдают, что является разными процессами.
Постмодернизм как явление искусства описывает мир, в котором исчезли авторитеты и правила. Но когда все возможно, очень трудно сделать что-то большое и значимое, для этого просто нет оснований, к тому же не из чего строить, поскольку исчез сам строительный материал. Изменился и читатель, он не хочет напрягаться. Роман постепенно превратился в телесериал, что сводит нагрузку на мозги до минимума. Если раньше человек разумный измерялся количеством прочитанных книг, то сегодня это количество просмотренных сериалов. Причем именно сериал стал главным объектом обсуждения.
В прошлую эпоху все измерялось с точки зрения человека, живущего в рабочем времени. Сегодня все создается под человека, находящегося в свободном времени, в состоянии досуга. Отсюда замешательство политики, экономики, культуры перед феноменом внимания – как и чем можно зацепить человека, чтобы он удержал свое внимание хоть на какой-то срок. И дело даже не в том, что слишком много предлагается и трудно на чем-то остановиться. Дело в том, что современному человеку, по сути, ничего и не нужно. Он достигает своего счастья не в новизне, а в повторах. Отсюда бесконечные сезоны сериалов.
В результате люди просто захотели жить, а не трудиться во благо каких-то далеких целей. И, кстати, это и было основной мотивацией перестройки. В ней в духе постмодерна главные маленькие сусловы тех времен вдруг стали антисусловыми и принялись расстреливать своими виртуальными снарядами все то, что минуту назад лелеялось, чему поклонялись. За одну ночь самым сказочным образом все сталинисты стали демократами. А демократам ради защиты демократии, оказалось, можно расстреливать парламент. Чудна она, жизнь постмодерна…
Мир стал проще, поскольку раньше каким-то образом проходило накопление интеллекта, знание находилось на вершине человеческих устремлений, а великие люди то и дело совершали открытия. Правда, сегодня все это происходит при явном усложнении техники, но для пользователя никакого усложнения нет, это те же кнопки с коробочкой. А что там внутри, никого особо не волнует.
Причем именно сериал стал главным объектом обсуждения. Все и всюду говорят об «Игре престолов» и о завершающей серии «Мстителей». Причем картонный стаканчик из «Старбакса», который случайно попал в кадр последнего сезона «Игры престолов», получил обсуждение на 2–3 млрд долл. Так маркетологи перевели количество упоминаний «Старбакса» в соцсетях в рекламное время. Стаканчик не в том времени обсуждается на уровне… полета на Луну!
Мы стали другими, и этого уже не изменить. Поскольку это случилось со всеми сразу, то мы не можем оценивать это как хорошо или плохо. Просто, вероятно, другого варианта и не было. Краткого содержания предыдущей серии нашего развития уже не будет, ее некому будет слушать.
Исчезновение гранд-нарративов привело к исчезновению и великих целей. Мы живем в мире без целеполагания. Даже холодная война со своим негативным целеполаганием в виде «убей противника», сжигающим все ресурсы, несла в то же время процветание в виде бурного развития обеспечивающих эту цель сфер. Нужны были фундаментальные науки, поскольку надо было выстраивать оборону в виде ракетостроения, авиастроения и под. Нужны были гуманитарные науки в виде изучения языка и литературы, истории и географии страны-противника. Нужны были социальные науки, поскольку надо было обеспечить успешность психологической войны. Без реальных целей наука и образование движутся в никуда, государство не хочет больше их финансировать.