На Украине формируется иная политическая реальность, а народ стал разборчивее к своим слугам.
Федор Лукьянов (профессор-исследователь НИУ «Высшая школа экономики»)
До парламентских выборов на Украине три недели, но ощущение нереальности происходящего не покидает. Старая власть еще представлена правительством, новая — президентом, а вокруг этого клубится не вполне внятная активность. Мантры прежнего периода робко перемежаются симптомами нового. Мантры сильнее, симптомы, пожалуй, показательней. До осени делать какие-либо выводы не представляется целесообразным. На Украине формируется иная политическая реальность. Какая — непонятно.
Судя по опросам, партия «Слуга народа» будет иметь крупнейшую фракцию в Верховной раде. Однако, во-первых, саму эту партию собирают с бору по сосенке, так что говорить о единстве рядов будет сложно. Во-вторых, абсолютного большинства у сторонников Зеленского не образуется, им придется вступать в коалицию с кем-то еще, тут и развернется присущий украинской политике бесконечный торг. Как минимум часть его потенциальных участников в такой деятельности съели просто стаи собак, так что зеленским технократам придется нелегко. Тем не менее попытаемся отвлечься от происходящего и понять рамки, в которых предстоит с осени действовать уже новой власти — любой.
Первая «красная линия», как ни пафосно звучит, — воля народа. Выражена она на выборах — президентских, а, вероятно, и парламентских — весьма внятно. Агрессивно-прозападная линия местечкового замеса, которую олицетворял президент Порошенко и реализовывал в меру своих умственных талантов, избирателем отвергнута. Обольщаться и считать это проявлением пророссийских настроений не стоит, но от бессмысленной конфронтации в духе прежней администрации население устало. И украинским политикам придется это учитывать — кому-то искренне, кому-то переобуваясь на лету.
Второе объективное обстоятельство — быстро меняющийся внешний контур. Крик души президента Франции Макрона после 20 часов беспрерывных и бесплодных переговоров на саммите ЕС: если мы в этом составе ни о чем не можем договориться, о каком расширении нам некоторые говорят? Ни за что! Евросоюз, который служил мощным магнитом и приводным ремнем украинских событий, глубоко и надолго погружается во внутренние дела, ему ни до чего другого. Соответственно, ресурсы и энергия, которые Евросоюз готов инвестировать в украинский вопрос, несомненно, заметно сократятся.
С Соединенными Штатами ситуация иная, те силы, которых интересует украинская тема (а это не высший уровень государственного руководства) остаются на месте. Но на фоне происходящего на большой арене (Китай, Иран, выборы в Америке) Украина не попадет в число приоритетов. Вашингтон скорее заинтересован в том, чтобы сохранять Киев в качестве инструмента воздействия на региональную обстановку, что совсем не обязательно предусматривает ее разрядку и улучшение.
Третье обстоятельство — экономика, а если говорить точнее, то бизнес-интересы ряда влиятельных групп. Феномен российско-украинских отношений, который наглядно проявился именно в последние годы, — связи намного прочнее и глубже, чем казалось. Время после Евромайдана — период осознанного и целенаправленного разрыва экономической зависимости, как правило, себе в убыток. С украинской стороны это был политический выбор, с российской — реакция на него и признание необратимости ситуации, в которой полагаться на Украину как на партнера больше нельзя. Многое «достигнуто» в этой сфере, но товарооборот растет. Экономика в соответствии с непопулярными ныне либеральными постулатами пробивается через политический асфальт.
Помимо объективных причин, есть и субъективные. В благополучные времена многие украинские финансово-промышленные группы делали большие деньги на деловых связях с Россией. Потрясения после 2014 года сильно ударили по их интересам, в условиях острого военно-политического конфликта пытаться продавить свой гешефт было невозможно. Однако изменение настроений общества (см. первый пункт) позволяют начать поиск путей назад. Газовые эмиссары от «Оппозиционной платформы» — лишь первые ласточки. Ну а внутри эти пернатые будут подталкивать к урегулированию.
Внимательный наблюдатель за украинскими политическими буднями заметит небольшие, но неслучайные изменения в риторике — по Донбассу, русскому языку, внешней политике. Зеленский и ряд его близких соратников, с одной стороны, вполне типичные представители русскоязычной Украины, которой претил украинизаторский задор комиссаров майдана. С другой — сформировавшийся дискурс резко изменить нереально, тем более что Зеленский и технократы, на которых он хочет опереться, собирается менять атмосферу через ее, если так можно сказать, прагматизацию, а не через предложение другой идеологической оболочки.
Что в этой ситуации делать России? Первое — не ждать срочных перемен, они исключены, особенно с учетом степени политико-экономической зависимости Украины от внешних сил. Второе — не суетиться в принципе, не считать отсутствие перемен фатальным, а их наличие — переломом. Третье — сделать акцент на гуманитарных жестах. Выдача пленных или освобождение моряков, чего не исключил президент России, — действия выигрышные на перспективу. Четвертое и главное — попытаться понять для себя самих, какая Украина выгодна России, например, через пять лет, когда оба президента будут заканчивать каденции. И что можно сделать, чтобы приблизиться к желаемому образу.
Российская газета — Федеральный выпуск № 142(7900).