Джон Дрейн
Откуда евангелисты черпали свои сведения и как ими распоряжались? Этот вопрос с середины XIX века постоянно привлекает внимание ученых.
Временами он заводил их в тупик. Но нельзя отрицать полезность и важность этого вопроса для тех, кто стремится к пониманию сути Евангелий и их природы. То, как авторы использовали свои источники, дает нам ключ к разгадке их писаний, а зная, что и зачем делает писатель, мы лучше понимаем главное в его вести. Содержание и форма связаны между собой гораздо теснее, чем думают многие читатели.
Поскольку Евангелия складывались в контексте миссионерской деятельности и богослужения ранней Церкви, мы можем многое узнать об их происхождении, исследуя ту весть, которую тогда несла Церковь. В ней можно выделить три главные темы: обещания Ветхого Завета, сведения об Иисусе и Его значении и, наконец, личный призыв к тем, кто услышал весть избрать новую жизнь, последовав за Иисусом.
1.Ветхозаветные тексты
Главным основанием верований ранней Церкви было убеждение, что в жизни Иисуса исполнились обещания Ветхого Завета. В Новом Завете это убеждение иногда выступает в самом общем виде, но в конкретных жизненных ситуациях оно формулировалось более четко в зависимости от того, кем были слушатели — было ли большинство из них евреями или язычниками.
Каждый человек, уже знакомый с Ветхим Заветом, вряд ли может удовлетвориться общим утверждением, что Иисус каким-то образом осуществил обещания древних писаний: люди хотели более четкого объяснения, какие именно пророчества исполнил Иисус и какие существуют этому доказательства. В ту пору главным занятием некоторых групп в иудаизме было составление целых списков ветхозаветных обетовании, которые должен исполнить Мессия, когда он придет. Некоторые из этих списков были найдены в Кумране, но кумраниты не были единственными, кого это интересовало. Такие списки ученые обычно называют «теотимония», то есть «свидетельства», потому что их задача — представить ветхозаветные свидетельства о пришествии Христа.
Некоторые места Нового Завета наводят на мысль, что подобные списки постоянно употреблялись и христианами, причем на самых ранних этапах. Как Матфей, так и Иоанн приводят значительное количество текстов из Ветхого Завета, указывая, как они были исполнены в том или ином событии из жизни Иисуса. Отрывки, которые они цитируют, довольно темны. Удивительно, что Матфей и Иоанн почти никогда не используют одни и те же цитаты, вероятно, потому, что они пользовались разными собраниями «свидетельств».
В некоторых Посланиях Павла ветхозаветные цитаты следуют друг за другом, образуя довольно длинные тексты, которые собраны на первый взгляд произвольно. Из этого может следовать вывод, что Павел тоже располагал каким-то собранием ветхозаветных текстов, где эти цитаты были собраны под одним заголовком. Очень вероятно, что такого рода собрания текстов Ветхого Завета были самой ранней формой литературного творчества христианской Церкви. Цитаты подбирались для тех, кто занимался распространением христианской вести, и давали им ряд конкретных примеров в доказательство их утверждения, что Иисус исполнил традиционные ожидания, связанные с Мессией.
- Слова Иисуса
Главный элемент керигмы — это ряд высказываний о Самом Иисусе. Несомненно, в первые дни существования Церкви эту весть можно было провозглашать, лишь бегло упоминая о жизни и учении Иисуса, особенно в Палестине. В ближайшие годы после смерти Иисуса очень многие знали об Иисусе и Его учении, даже если и не встречались с Ним лично. Но вскоре христианские миссионеры вышли далеко за пределы Палестины и понесли свою весть в те части Римской империи, где Иисус был никому не известен. В этой новой обстановке было важно включить в христианскую весть какие-то сведения о Самом Иисусе, пусть хотя бы беглый набросок самых важных событий — таких, как смерть и Воскресение.
То, что Павел излагает лишь незначительную часть учения Иисуса, известного нам из Евангелий, вызывает немало вопросов. Из этой диаграммы видно, что установить точный источник того или иного текста можно лишь в том случае, когда он встречается более, чем у одного автора. Вполне возможно, что Павел гораздо чаще обращается к преданию об Иисусе, ноу нас нет возможности вычленить эти ссылки.
Когда люди становились христианами, им нужны были дальнейшие наставления о новой вере. Следовательно, потребовалось включить в христианскую весть дополнительные сведения о вере, о нормах поведения христианина вроде тех, которые есть в различных новозаветных Посланиях. Важнейшим источником таких наставлений должны были стать высказывания Самого Иисуса. Эти высказывания не выделяли в общем рассказе, но они были включены в церковное учение. Например, в Римлянах 12-14 Павел дает советы, которые настолько похожи на отдельные положения Нагорной проповеди, что напрашивается предположение: оба текста имеют общий источник. Хотя Павел никогда не говорит, откуда он берет цитаты, и не ссылается прямо на слова Иисуса. Другие части писаний Павла указывают на то, что ранние общины, состоявшие из обращенных язычников, были хорошо знакомы с преданием о жизни и учении Иисуса (1 Коринфянам 7:10-11; 11:23-26; 15:3-11).
Поэтому очень вероятно, что задолго до возникновения Евангелий в их нынешней форме речения Иисуса уже были собраны вместе и стали основой для наставления новообращенных в ранней Церкви. Несомненно, существовало немало такого рода подборок речений Иисуса (они обычно называются греческим словом «логии» — «речение»), составленных по разным поводам и для разных целей.
Помимо этих общих соображений есть и другие факты, которые подкрепляют предположение о логиях как наиболее раннем типе христианской литературы об Иисусе:
■ Конечно, такие собрания существовали и позже, даже спустя много лет после написания Евангелий. Большое число папирусных фрагментов, датируемых III веком н.э., которые были найдены в Оксиринхе, содержат речения Иисуса, в том числе отличающиеся от евангельских. Кроме того, разные гностические евангелия также состоят из речений, а не из повествований. Они были составлены для других целей, чем новозаветные Евангелия, и содержат речения Иисуса, которых там нет и подлинность которых неизвестна. Но здесь важен вопрос не о подлинности. Само существование таких документов ясно показывает, что в христианских кругах продолжалось собирание речений Иисуса.
■ Организация материала в Евангелиях часто предполагает, что речения Иисуса были соединены вместе прежде, чем попали в их нынешний контекст. Многие группы речений почти не связаны друг с другом и не образуют связных рассуждений. Например, речения о соли в Марке 9:49–50 не имеют внутренней тематической связи, кроме той, что все они упоминают соль. Скорее всего, они уже были соединены вместе именно по этой причине еще до того, как Марк включил их в свое Евангелие. То же самое относится и к достаточно большим отрывкам, например, к Нагорной проповеди. Здесь мы опять же не видим последовательного рассуждения, пронизывающего все три главы (Марка 5—7) целиком, и, по-видимому, Нагорную проповедь в ее нынешнем виде собрал из фрагментов Матфей, поскольку у Луки те же самые речения помещены в разные контексты. Очевидно, эти элементы учения Иисуса, связанные с особенностями христианского поведения, были изложены в виде единой проповеди, чтобы обеспечить новообращенных своего рода справочником или учебником этики.
■ Еще одно обстоятельство подтверждает предположение о существовании в ранней Церкви таких подборок речений Иисуса. У Матфея и Луки большое количество общего материала, которого нет у Марка. Этот материал почти полностью состоит из учения Иисуса, также включает рассказы о Его крещении, искушениях (Матфея 3:13 — 4:11; Луки 3:21-22; 4:1-13) и об одном из чудес — об исцелении слуги сотника ( Матфея 8:5-13; Луки 7:1-10). Обычно наличие общего материала у Матфея и Луки объясняют тем, что оба они пользовались одним и тем же собранием речений Иисуса и включили его в свои Евангелия.
Это собрание обозначается буквой Q от немецкого слова «Quelle» (источник»). Согласно наиболее распространенному мнению, это был какой-то письменный документ, причем Лука в целом сохранил его порядок, когда включил материал из него в свое Евангелие. По этой причине материал Q обычно обозначают этим символом, а далее указывают главу и стих Луки. Например, первоначальный вариант рассказа Q об исцеления слуги сотника, в отличие от отредактированных версий в Матфее и Луке, обозначается Q 7:1-10.
Некоторые ученые полагают, что Q не существовал в письменной форме, а представлял собой достаточно свободное собрание преданий, существовавших в устной форме. Его существование в более или менее фиксированной форме действительно правдоподобно, тем более что его предполагаемое содержание по своей форме похоже на собрания пророчеств, которые мы находим в Ветхом Завете. Пророческие книги по большей части состоят из устных речей пророков, которые были собраны и отредактированы учениками и дополнены рассказом о призвании пророка, а также несколькими важными эпизодами из его жизни.
По-видимому, Q следует тому же литературному образцу: рассказ о крещении и искушении Иисуса (он может быть приравнен к «призванию пророка»), затем пример наиболее характерной для Него деятельности (чудо исцеления), но главный упор сделан на Его учении.
Джон Дрейн, Путеводитель по Новому Завету. Пер. с англ. — М: Триада, 2007. — 620 с. John Drane. Introducing the New Testament by Lion Publishing pic, Oxford, England.