Гидра российской бюрократии за сто лет выросла в 20 раз, за последние 20 лет — в 2 раза.
Светлана Сухова
На минувшей неделе активную дискуссию вызвало заявление первого замминистра финансов Татьяны Нестеренко о готовящемся сокращении госаппарата. Подобная попытка предпринимается не впервые, и мало кто верит, что нынешняя окажется удачнее предыдущих: бюрократическая «мозоль» — единственная зона устойчивого роста в Отечестве.
Первый раз Минфин заявил о своих планах в марте, и «Огонек» еще тогда пояснил читателям, что может скрываться за такой инициативой (читайте «Бюджетники беззащитны перед госаппаратом» №11 от 25 марта). Цифры остались прежними: центральные аппараты федеральных ведомств сократят на 10 процентов; территориальные — на 5 процентов в 2020 году и в 2021-м еще на 10 процентов. Зарплаты не тронут.
Власти не в первый раз пытаются сократить число чиновников: в 2010 году Дмитрий Медведев росчерком пера уменьшил их численность на 20 процентов. Позднее, правда, система отыграла свое, вернув статус-кво, — уже в 2015 году чиновников вновь стало столько же, сколько и в 2008-м. В 2016 году власти попытку повторили, но с меньшим замахом — 10 процентов. Но через три года урезанное вновь отросло, все вернулось на круги своя: если в 2004 году министерств было 16, то в 2019-м их уже 22. Анамнез, словом, неважный, так что и от нынешних реформ эксперты не ждут чудес.
На Западе раздутость штатов госаппаратов тоже считается проблемой. Но пропорции за рубежом все же иные: в США, например, число федеральных служащих еще пару лет назад перевалило за 2,1 млн человек (на 330 млн населения), тогда как наш Росстат дает цифру 2,16 млн в 2018 году (считаются не только карьерные чиновники, а все работающие в органах госвласти и местного самоуправления). И это — на 146 млн россиян.
Динамика роста бюрократической страты не на шутку пугает: еще совсем недавно — в 2000 году — этот показатель был в два раза меньше: 1,16 млн человек. То есть на тысячу россиян, занятых в экономике, по данным того же Росстата, сегодня приходится 29,6 работников госорганов, тогда как в 2000 году — 18.
Историческая ретроспектива и вовсе вгоняет в тоску: в 1913-м в Российской империи на тысячу подданных приходилось 1,63 чиновника; на старте социалистической модернизации, в 1928-м, — 6,9; а на закате советской эры, в 1985-м, — 8,7. Рост бюрократии впору рассматривать как болезнь, причем надо признать при этом, что в Отечестве она — хроническая.
Как на таком фоне выглядят вновь заявленные Минфином объемы сокращений? Да никак: они могут быть безболезненно проведены за счет свободных вакансий, а также сотрудников, уходящих на пенсию. Тех и других набирается примерно столько, сколько и анонсировано к «оптимизации», так что заявка на сокращения больше похожа на самопиар. Чтобы «подход к снаряду» действительно имел шансы на успех, стоит в первую очередь, как отмечают эксперты, провести инвентаризацию не столько численности, сколько функционала чиновников. Только тогда станет очевидно, где «резать», а где добавлять штатные единицы.
Журнал «Огонёк» №38 от 30.09.2019, стр. 8.