(Еф. 1,3-6)
Уильям Баркли
«Благословен Бог и Отец Господа нашего Иисуса Христа, благословивший нас во Христе всяким духовным благословением в небесах,» (Еф.1:3)
Избранники Божии
В греческом оригинале стихи 3-14 представляют одно предложение, сложность которого объясняется тем, что оно представляет собой не изложение фактов, а лирический гимн. Мысль Павла летит все дальше, слова льются; он просто восхваляет возникающие перед его глазами все новые и новые дары Божий и сотворенные Им чудеса. Чтобы разобраться во всем, необходимо разорвать эту длинную цепь и рассмотреть ее отдельные звенья.
В этом отрывке мысль Павла обращается к христианам, которые являются избранным народом. Мысль его охватывает три аспекта избрания:
- Он думает о самом факте избрания. Павел никогда не представлял себе, что он сам сделал выбор выполнять дело Божие; он всегда твердил, что Бог избрал его. Иисус сказал Своим ученикам: «Не вы Меня избрали, а Я вас избрал» (Ин. 15,16). И именно в этом заключается чудо. Было бы не так удивительно, если бы человек избрал Бога. Чудо заключается в том, что Бог избирает человека.
- Павел думает о щедрости Божьего избрания. Бог избрал нас, чтобы благословить нас тем же благословением, как и обитателей неба. Некоторые познания человек может открыть для себя сам, но есть и такие, которые недоступны ему. Человек может сам овладеть определенным ремеслом, достичь мастерства, добиться определенного положения, накопить много материальных благ; но он неспособен сам достичь благодати или душевного покоя. Бог избрал нас для того, чтобы дать нам то, что может дать только Он.
- Павел думает также и о цели Божьего избрания. Бог избрал нас для того, чтобы мы были святы и непорочны. Вот еще два очень важных слова. Святой – по-гречески хагиос, – всегда несет в себе значение отличия и обособления. Храм святой потому, что он отделен от других зданий; суббота священна потому, что обособлена от других дней. Поэтому Бог избрал христианина для того, чтобы он отличался от других людей. Вот вызов, на который современная Церковь не торопилась отвечать. В ранней Церкви христианин ни на минуту не забывал, что он должен отличаться от окружающего мира. В сущности, он знал, что он должен настолько отличаться от этого мира, что мир вполне мог убить его и уж наверняка будет ненавидеть. Но в современной Церкви наблюдается тенденция принижать сущность и степень этого отличия между Церковью и окружающим миром. Церковь, в сущности, часто говорила людям: «Если вы ведете порядочный и достойный образ жизни, вы вполне можете стать членом церкви и называться христианином. Не обязательно очень отличаться от других людей». Но в действительности христианин должен отличаться от неверующих.
Но не следует забывать, что отличие, которое требует Иисус Христос, не обособляет человека от мира и не поднимает его над миром; это отличие должно быть видно в мирской жизни. Христианин должен быть узнаваемым в школе, в цеху, на фабрике, в конторе, на больничном отделении – везде. И отличаться должен христианин тем, что поведение его определяется не законами человеческими, а любовью Христа. Врач-христианин никогда не видит в пациенте просто больного, а прежде всего больного человека. Работодатель-христианин думает не о том, как бы платить работникам поменьше зарплаты или сократить расходы на оборудование рабочего места. Дело в том, что, если бы больше христиан стали хагиос – отличными, они преобразили бы весь мир.
Непорочны, по-гречески амомос. Интересно заметить, что это слово относится к жертвоприношению. По иудейскому закону, прежде чем животное можно было принести в жертву, оно должно было пройти тщательный осмотр; если в нем обнаруживали какой-нибудь порок, его признавали непригодным для принесения в жертву Богу. Лишь лучшее годилось для принесения в жертву Богу. Непорочность характеризует всего человека как жертву Богу. Вся жизнь человека и отдельные аспекты ее – работа, развлечение, спорт, быт, личные отношения – должны быть столь совершенными и непорочными, чтобы они могли быть принесены в жертву Богу. Это слово не значит, что христианин должен быть уважаемым людьми, а это значит, что он должен быть совершенным. Христианин должен быть непорочным, амомос, он не довольствуется посредственным; христианские нормы стремятся к совершенству.
Предначертания Божии
Картину усыновления Павел употребляет неоднократно, чтобы показать, что делает Бог для людей (ср. Рим. 8,23; Гал. 4,5). Бог усыновил нас как Своих детей в Свою семью.
В древнем мире, там, где соблюдали римское право, эта картина приобретала еще большее значение, чем для нас. Ибо там семья была основана на отцовской власти – патриа потестас. Отец обладал неограниченной властью над своими детьми в течение всего времени, пока были живы он и они. Он мог продать своего ребенка в рабство и даже убить его. У Диона Кассия мы читаем, что: «римский закон дает отцу абсолютную власть над своим сыном на протяжении всей жизни сына. Он дает ему право, если он захочет, посадить его в тюрьму, наказывать его плетьми, заставить его работать в оковах рабом в своем имении, даже убить его.
Эта власть не теряла своей силы даже тогда, когда его сын достиг возраста, активно участвовал в политических делах, и сограждане сочли бы его достойным занимать должность судьи или члена городского совета, и даже если он в почете у всех людей». Конечно, предполагалось, что, когда отец решал судить своего сына, он посоветуется со взрослыми мужчинами, членами семьи; но он вовсе не был обязан делать этого. Были случаи, когда отец действительно выносил сыну смертный приговор. Саллюстий (в «Заговоре Катилины» 39) сообщает о том, как Авл Фульвий присоединился к мятежнику Катилине. Он был арестован во время бегства и возвращен. И его отец приказал убить его. Он сделал это, основываясь на своей личной власти, заявив, что «он родил его не для Катилины и против своей родины, а для своей родины против Катилины».
По римскому праву, ребенок не мог владеть каким-либо имуществом, и любое оказанное ему по завещанию наследство, любой подарок становился собственностью его отца. Независимо от возраста, почестей или ответственности он оставался в полной власти своего отца.
Понятно, что в таких условиях усыновление было очень серьезным шагом. Но, тем не менее, оно было нормальным явлением, потому что детей часто усыновляли, чтобы предотвратить вымирание рода. Сам обряд усыновления был очень впечатлительным. Он совершался в форме символической продажи, при которой использовались медные монеты и весы. Родной отец дважды продавал своего сына и дважды символически выкупал его. Наконец, он продавал его в третий раз и больше уже не выкупал; после этого усыновляющий отец шел к претору, одному из главных чиновников римского городского совета и ходатайствовал об усыновлении. Лишь после того, как все эти процедуры были осуществлены, усыновление было завершено. Усыновленному давали все права законного сына в новой семье, и его лишали всех прав в старой родной семье. Перед законом он был теперь другим человеком. Настолько другим, что упразднялись все долги и все прежние обязательства, связанные с прежней семьей, как будто бы их и не было.
Вот что Павел имеет в виду, говоря, что Бог сделал для нас. Мы находились всецело во власти греха и всего мирского. Бог через Иисуса взял нас из власти греха под свою власть и это усыновление прочно стирает наше прошлое и делает нас новыми людьми.
Послание к Ефесянам, Толкование Уильяма Баркли на Новый Завет. Всемирный Союз баптистов, 1986.