Ей просто хотелось прийти в себя и стать похожей на других.
Иван Любимов
Эта колонка — ответ на вышедший на Forbes.ru 7 августа текст Бориса Грозовского «Итоги двадцатилетки Путина: как государство завоевало свою собственную экономику».
Последние 20 лет, связанные с именем Владимира Путина, с трудом можно назвать удачными прежде всего потому, что они не смогли в значительной мере оправдать ожиданий. Российская экономика остается сравнительно простой с точки зрения своей структуры, недостаточно производительной, в результате чего темпы ее роста более чем скромные. Ей хронически не удается ставить под контроль масштабную коррупцию, приступить к заметному улучшению качества образовательной и исследовательской систем, быстрее продвигаться в формировании развитого финансового рынка и т.д.
Вместе с тем, для оценки прошедших 20 лет не имеет смысла указывать те результаты, которые Россия не могла достичь в принципе. Важно понимать, в чем состоят упущенные сценарии развития для России, чтобы в будущем не разочаровываться в том, в чем оснований разочаровываться вовсе нет.
В частности, утверждение о том, что «в 2000-2008 годы… российская экономика прибавляла в среднем по 7% в год, продолжать бы в таком же духе — и сейчас российский ВВП был бы примерно на уровне Германии, а не в 2,4 раза ниже», как раз относится к такого рода абсолютно невыполнимым сценариям, формирующим ошибочное представление о масштабах неудач. У российской экономики почти не было ни одного реалистичного сценария, в соответствии с которым она могла бы догнать Германию по душевому ВВП и паритету покупательной способности. Германия — мировой технологический лидер, одна из наиболее сложных и производительных экономик мира. Эта страна экспортирует большое число товаров — от простых до сложных, используя для этого высокопроизводительные технологии.
В России прошлого десятилетия существовал огромный разрыв с Германией как с точки зрения сложности структуры экономики, так и с точки зрения производительности отраслей. В Германии существовало большое число сложных секторов, которых в России просто не было. А те секторы, которые существовали в обеих странах, в Германии, как правило, были более производительными. Чтобы догнать Германию по уровню ВВП на душу населения, в России в 2000-е годы должны были как грибы после дождя начать появляться компании уровня и масштаба Siemens и Mercedes, и производительность всех остальных компаний должна была увеличиваться очень быстро. Но это фантастический сценарий, который не имел шансов реализоваться, кто бы ни стал руководителем России.
У России был единственный шанс догнать Германию по уровню ВВП на душу населения, но не по уровню развития, но и он не был реалистичным. Этот шанс заключается в том, что сегодня цена барреля нефти измерялась бы в сотнях долларов, чего, как мы знаем, не произошло и не могло произойти.
Наиболее правдоподобный сценарий роста для России — это латиноамериканский. Нередко экономики стран этого региона растут так же, как движутся пригородные поезда: часто останавливаясь, иногда подолгу простаивая на запасном пути, в результате чего их средняя скорость оказывается невысокой, даже если во время движения она сравнительно высока. В России в 2000-е годы был дефицит фундаментальных, инженерных, конструкторских, менеджерских, медицинских и других знаний, не хватало развитой транспортной инфраструктуры, существовали масштабные затруднения в получении кредита. Зато в избытке была коррупция, трудовая этика была далека от лучших стандартов, превалировало недоверие между людьми и т.д.
Все это — часть экосистемы, определяющей, какие товары и услуги сможет производить экономика. Среда для высокопроизводительного выпуска самых разных товаров и услуг, простых и сложных, может сформироваться только в стране, где есть надежные институты защиты собственности, которая располагает технологическими ноу-хау, где развит финансовый сектор, транспортная и энергетическая инфраструктура. Изменения, которые могут улучшить российскую экономическую экосистему до уровня германской, не могут произойти ни в одночасье, ни за один год, ни за десять лет. Это очень долгий, порой мучительный процесс, полный ошибок, их неоднократных повторений и исправлений.
Двадцать лет с Путиным: куда мы пришли и куда идти дальше?
Проблема России последних 20 лет заключается не в том, что она не смогла догнать Германию, а в том, что она не смогла в полной мере начать менять свою экономическую экосистему. Она не смогла начать долгий, сложный экспериментальный путь трансформации экономических и политических институтов. Она едва начала процесс трансформации образовательно-исследовательской системы и продвинулась в нем явно недостаточно. Накопление ноу-хау в России часто сводится к закупке оборудования, однако в приобретенных аппаратах содержится лишь часть знаний. Поэтому во многих медицинских учреждениях России с самыми современными аппаратами работает персонал, часто не слишком хорошо понимающий, как этим оборудованием управлять.
В эти 20 лет Россия во многом предпочла не встать обеими ногами на путь долгого и сложного процесса создания благоприятной экономической экосистемы, а завязнуть в процессах поиска и извлечения ренты внутри экономики, монополизации внутренней политики, во внешнеполитической конфронтации, побочным эффектом которой становится приоритет политики нескончаемого импортозамещения, которая потерпела неудачу в десятках экономик во второй половине XX века.
Госкапитализм вместо олигархов. Что произошло с экономикой за двадцатилетку Путина.
России нужно выйти из этих обременительных процессов. Однако такой выход не позволит, как полагают многие наблюдатели, догнать Германию за десятилетие. Он лишь позволит в большей мере подключиться к долгим и трудным, но созидательным процессам, которые дадут шанс на значимое улучшение экосистемы в течение нескольких десятилетий.
Чукча экономист
Догнать и перегнать, как лозунг в СССР, уже не актуален.
По закону неравномерного развития государств (Ленин) у России еще много шансов быть в первых рядах, и Господь нам поможет.