Джорж Лэдд
«Не думайте, что Я пришел нарушить закон или пророков: не нарушить пришел Я, но исполнить.»
(Матф.5:17)
Если Иисус — исполнитель ветхозаветного откровения, то что это значит по отношению к центральной части этого откровения, закону?
Эта проблема была для евангелиста Матфея очень важна, причем, когда он писал о ней, он имел в виду ее практическое значение для церкви (церквей). Из некоторых мест в евангелии можно установить, что борьба велась на двух фронтах. С одной стороны, были люди, учившие, что Иисус пришел, чтобы упразднить закон (Мф. 5:17), и, следовательно, на практике призывавшие к антиномии (anomia, «беззаконие», осуждается в евангелии несколько раз: смотрите Мф. 7:23; 13:41; 23:28; 24:12). С другой стороны, были законники, представленные книжниками и фарисеями, они не видели дальше подробных инструкций к более фундаментальным этическим, принципам закона, и их «праведность» (еще одно характерное для Матфея слово), таким образом, была неадекватной (Мф. 5:20).
И здесь ключевым словом можно считать «исполнение». Иисус пришел, чтобы «исполнить» закон и пророков (Мф. 5:17). Пророки предвещали это «исполнение», предвещал его и закон: «Все пророки и закон прорекли до Иоанна» (Мф. 11:13). Иисус — Тот, Кого предвещал закон; закон нашел в Нем свое исполнение. Следовательно, теперь закон следует истолковывать и применять только в связи с Тем, Кто единственный имеет право заявить: «А Я говорю вам» (Мф. 5:22,28,32,34,39,44. Курсив мой. — Д. Л.) и учит как власть имеющий, а не как книжники (Мф. 7:28 и далее).
Матфей указывает на близость Иисуса к закону и на доскональное знание Им закона в Мф. 5:17–48. Многие из ученых, анализируя этот важный отрывок, спорят, являются ли шесть примеров Иисуса в Мф. 5:21–47 подкрепляющими закон (как кажется из Мф. 5:17–19), или выходящими за его рамки (как кажется из Мф. 5:20), или даже перечеркивающими какие–то его моменты (несмотря на Мф. 5:17). Р. Дж. Бэнкс справедливо замечает по этому поводу, что такой подход к проблеме неверен. «Матфей здесь хочет рассказать не столько об отношении Иисуса к закону, сколько о законе по отношению к Иисусу, Который приводит его к завершению и на Которого теперь надо обращать внимание».
Это — христологическая проблема, где закон, наряду с пророками, свидетельствует о кульминации Божьего замысла в Иисусе. Иисус принес «Царство Небесное» (см. выше, с. 79, а также с. 73, о неверном подходе диспенсационалистов к этой теме), т.е. новые отношения с Богом, которые превосходят простое соблюдение правил (Мф. 5:20). Некоторые из примеров в Мф. 5:21–47 показывают, что Иисус призывает не к слепому повиновению, а к более глубокому пониманию сути Божьей воли, принципов поведения и отношений, лежащих в основе постановлений ветхозаветного закона.
В некоторых случаях (а именно, в Мф. 5:31–32, 33–37,38–42) видно, что сами по себе постановления больше не могут служить непосредственными указаниями, как себя вести. Самый важный принцип — это любовь (Мф. 5:43–47), представляемый Иисусом в другом месте как сумма всего учения закона и пророков (Мф. 7:12; 22:35–40; см. также Мф. 19:19). Итоги всего этого ряда примеров подводятся во всеобъемлющем требовании: «Итак будьте совершенны, как совершен Отец ваш Небесный» (Мф. 5:48). Таким образом, «исполнение» закона — это не некий новый закон, а новые отношения с Богом. Вот для чего пришел Иисус.
Но хотя подобный подход предполагает, что «закон» больше не имеет значения, Матфей все же настаивает, что «беззаконие», как бы оно ни выражалось в плане духовном, может привести только к погибели (Мф. 7:21–23). В Мф. 7:15–27 говорится о «делах» как признаке подлинного ученичества, и значительная часть Евангелия от Матфея (в частности, прекрасная подборка учений Иисуса, которую мы называем «Нагорной проповедью») посвящена этическим требованиям новой жизни в Небесном Царстве. В Мф. 5:18–19 говорится, что ни одно из правил ветхозаветного закона не утратило своего значения, хотя после «исполнения» их роль могла измениться. Поэтому часто говорят, что Матфей демонстрирует явно «консервативное» отношение к закону. В Мф. 15:1–20 отношение к законам питания явно менее радикально, чем в Мк. 7:1–23, а в Мф. 23:3,23, кажется, даже принимаются книжнические традиции, не подкрепленные Ветхим Заветом (хотя в других местах, таких как Мф. 5:21–47 и Мф. 15:1–20, они не менее категорично отвергаются).
Итак, толкователи отношения Матфея к закону приходят к противоречивым выводам. Это происходит, скорее всего, потому, что Матфей явно старается избрать золотую середину между законничеством и антиномизмом. Главным остается одно: Иисус как исполнение закона. Власть закона как слова Божьего, данного Израилю, рассматривается и толкуется в свете власти Того, Кто может провозгласить: «А Я говорю вам», так как в Нем «исполнилось все» (Мф. 5:18).
Джорж Лэдд, Богословие Нового Завета: Пер. с англ. — СПб.: Христианское общество «Библия для всех», 2003. — 800 с.