Результатом служения Иисуса было создание нового общества прощенных верующих, народа Мессии, в Котором исполняется судьба Израиля.
Джорж Лэдд
Главная мысль евангелиста Матфея сводится к тому, что Иисус — исполнение надежд Израиля. В этом случае какими были Его отношения с Израилем того времени, в особенности — с его официальным руководством, и каковы были отношения между сообществом откликнувшихся на Его призыв и тем народом, из которого они вышли?
Понятно, что к тому моменту, когда Матфей взялся за эту животрепещущую тему, в особенности после успеха христианского благовестил язычникам, пропасть между церковью и народом Израиля стала еще глубже. Матфей пишет как иудей, сознающий, в чем состоит его национальное наследие, готовый доказать, что корни служения Иисуса — ветхозаветные; тем не менее его труд называют откровенно анти-иудейским! Анализируя это противоречие, мы приближаемся к самой сути богословского содержания его евангелия.
Иудейский настрой Матфея уже был заметен, когда мы говорили о его постоянных ссылках на Ветхий Завет, внимании к теме исполнения и интересе к роли закона. Часто отмечают также иудейский языковой колорит и проявления иудейской культурной среды. Только у Матфея есть ограничение миссии Иисуса и Его учеников «погибшими овцами дома Израилева» (Мф. 10:5 и далее; Мф. 15:24; 10:23). Поэтому некоторые толкователи считают Матфея обращенным раввином или же полагают, что он изобразил себя как «книжника, наученного Царству Небесному» (Мф. 13:52).
Однако на протяжении всего Евангелия от Матфея описывается, как постепенно все больше углубляется конфликт Иисуса с вождями народа (в частности, с фарисеями, но не только). Это противостояние достигает своей высшей точки в Мф. 21 — 23. Здесь Иисус сознательно совершает провокационные символические действия в Мф. 21:1–22 (в том числе мгновенное уничтожение бесплодной смоковницы, символизирующей бесполезность Израиля), ведущие к долгим спорам с разнообразными официально–религиозными представителями Израиля.
Споры эти обрисованы четко и понятно, причем видно, что послание Иисуса совершенно несовместимо с общепризнанной религией. В этот раздел входят три полемические притчи (Мф. 21:28 — 22:14), в которых однозначно говорится, что Бог отвергает тех, кому не удалось соответствовать статусу избранного народа, Он заменит их другими — теми, кого они презирают. В последней из трех притчей присутствует явный намек на будущее разрушение Иерусалима как неизбежное следствие вышеозначенного (Мф. 22:7). Затем в Мф. 23 Иисус публично выступает против книжников и фарисеев, осуждая их отношение к религии. Он заявляет (Мф. 23:29–36), что сейчас сопротивление Израиля Богу достигло своей высшей точки, и предвещает разрушение храма, символа статуса Израиля как Божьего народа (Мф. 23:37 — 24:2).
Значительная часть материала этих глав встречается также у Марка и Луки, но ни в одном из других евангелий нет такого обоснованного и последовательного свидетельства о неудаче Израиля и ее последствиях. Более того, обрушиваясь с нападками прежде всего на руководителей народа, Матфей ясно показывает, что их отношение, а следовательно, и их судьба, распространяется на народ в целом (Мф. 23:37 и далее; Мф. 27:24 и далее). Поэтому на иудейском мессианском пире будут восседать язычники, подобные верующему сотнику, а «сыны царства» туда не будут допущены (Мф. 8:11–12; Матфей сознательно включает это высказывание в историю о том, как вера язычника оказалась больше, чем вера израильтян). И только Матфей явно выводит мораль из притчи о винограднике: «Потому сказываю вам, что отнимется от вас Царство Божие и дано будет народу, приносящему плоды его» (Мф. 21:43).
Матфей не имеет в виду, что все иудеи автоматически становятся заблудшими; Иисус и его первые ученики (в том числе Матфей) все были иудеями. «Народ» в Мф. 21:43 — это не просто «язычники», которые заменят «иудеев». Дело скорее в том, что принадлежность к истинному народу Бога определяется теперь не национальной принадлежностью, но только на основании покаяния и веры, потенциально доступных всем, иудеям и язычникам. Таким было послание Иоанна Крестителя (Мф. 3:8–9), и служение Иисуса, Который ввел новый завет, неизбежно вело к подобным результатам (Мф. 26:28), следовательно, возникло новое заветное общество прощенных. Все это можно обнаружить в учении Иисуса во всех евангелиях, но у Матфея мысль об этом звучит особенно отчетливо.
Так миссия, которая изначально касалась только Израиля, стала всеобщей. Многие считают, что в Мф. 28:18–20 содержится ключ к богословию всего евангелия. Введенный здесь мотив универсальной миссии — кульминационное завершение нескольких сделанных ранее намеков: женщины — «язычницы» в родословной Иисуса (Мф. 1:3–6), волхвы с Востока (Мф. 2:1–12), римский сотник (Мф. 8:5–13), женщина из Ханаана (Мф. 15:21–28), «другие народы» в Мф. 21:43, гости с улицы (Мф. 22:8–9) и будущее всеобщее провозглашение Евангелия (Мф. 24:14; 26:13). Мессия Израиля в самом деле был исполнением надежд Израиля, но теперь «Израиль» одновременно и меньше, и больше (потенциально), чем конкретный народ, в целом не откликнувшийся на призыв Мессии.
Ключ к представлению Матфея о подлинном Израиле отчасти содержится в типологии, на которую мы обратили внимание ранее, так как разнообразные течения жизни народа находят свое свершение именно в самой личности Иисуса. Когда в Мф. 2:15 к Иисусу применяются слова из Ос. 11:1 об Израиле как «сыне» Божьем, спасенном из Египта, это не авторский произвол, но отражение веры Матфея в то, что Иисус действительно является Израилем и Его опыт — новый исход. Он — представитель Израиля, средоточие судьбы народа. Следовательно, с этих пор принадлежность к «Израилю» обозначает принадлежность Иисусу, и через эти отношения с Ним Его люди, будь они иудеи или язычники, становятся Божьим народом Израиля.
Итак, в отрывке, который называют «местом, где Матфей… ближе всего подходит к представлению о Церкви как Теле Христа», Иисус говорит, что все, совершаемое для « одного из сих братьев Моих меньших», делается для Него (Мф. 25:40). Ученики Христа[694] (см. об этом выше, с. 136 и далее), как выразился бы Павел, пребывают «во Христе» (или скорее Он в них; см. Мф. 10:40–42 и Мф. 18:20). Именно их отношения с Иисусом, подлинным Израилем, превращают их в отдельное общество, Божий народ Нового Завета. По этой причине их можно называть (в евангелиях делает это только Матфей) словом ekklesia, термином, с помощью которого в Септуагинте обозначалось «собрание» Израиля. (См. выше, с. 126.) Только теперь Иисус может говорить о нем «Моя ekklesia» (Мф. 16:18).
Часто Евангелие от Матфея называют «экклезиастическим». Это не значит, что Матфей описывает развитую структуру церкви, с профессиональным служением, правилами поведения и т.п.; так могут считать только те, кто ищет скрытых значений слов и идей, которые в контексте служения Иисуса были совершенно естественными. Это значит, что Матфей подчеркивает: результатом служения Иисуса было создание нового общества прощенных верующих, народа Мессии, в Котором исполняется судьба Израиля. И это верное и важное наблюдение. Матфей пишет для этого нового общества, заботясь о том, чтобы оно было достойно своего высокого призвания. Два отрывка об ekklesia (Мф. 16:17–19; 18:15–20) — только наиболее очевидные места, где на это делается акцент. Возникает данная тема также и в речи Иисуса перед учениками о применении ветхозаветных текстов и понятий, связанных с особой прерогативой Израиля как народа Божьего.
Итак, для Матфея (и конечно, так думал не только он) пришествие Иисуса было началом совершенно нового этапа в исполнении Божьего замысла, оно делило историю на два периода, и точкой этого разделения был Сам Иисус. С пришествием Иисуса как «Бога с нами» начался новый век, и теперь ничто не могло оставаться прежним. Именно в Иисусе с этих пор сосредоточены все замыслы Бога, в том числе и тот, что касается народа Израиля.
Поэтому христология — ключ к пониманию всей Благой Вести у Матфея, в частности к его представлению о законе, Израиле и церкви. Касаясь всего этого, равно как и провозглашений Иисуса о Себе, Матфей указывает на исполнение в Иисусе.
Джорж Лэдд, Богословие Нового Завета: Пер. с англ. — СПб.: Христианское общество «Библия для всех», 2003. — 800 с.