Анастасия МИРОНОВА.
Страшное происшествие случилось в детском саду в Ярославле. Там малыши 4-5 лет отпинали на площадке девочку и прыгали у нее на спине. Ведется проверка. А у меня как раз накануне случилось в садике то же самое: мальчик запрыгнул на спину моей дочери, пока она в игре ползла по-пластунски. Я шла разбираться и пыталась понять, почему драка в детском саду неожиданно вызвала резонанс. И я поняла. Да потому что мы успели от такого отвыкнуть!
России выпал период достаточно спокойных лет, волна детской жестокости схлынула даже в средних классах, а в садиках и начальной школе агрессии и систематического унижения одних другими не было. Я думаю, что спад детской жестокости плавно происходил в течение 15-лет и примерно с начала 2000-х. Это был период, когда люди крепли, отъедались.
Появилось минимальное благополучие, надежда на будущее, пришли в дома ипотека и автокредиты. Дети были спокойнее, потому что в семьях тоже немного успокоились. Ведь классические причины детской жестокости: отсутствие внимания в семье, равнодушие родителей, страх перед будущим и потребность самоутвердиться.
Почему, после многолетнего затишья, сегодня дети, с виду совершенно нормальные, хорошо одетые, сытые, вновь проявляют немотивированную агрессию? Да потому что у нас появилась категория запущенных детей из хороших семей. Звучит невероятно, но в семье с двумя новыми машинами и «трешкой» в 100 кв. м ребенок плохо говорит и дерется, потому что у родителей с каждым годом все меньше времени и сил на него.
В России и даже в Москве представители топа среднего класса живут фактически жизнью фабричных рабочих предреволюционной поры: работают по 10-12 часов, три часа в день отнимает дорога, мать берет халтуру на дом, отец таксует после офиса.
Внешне семья выглядит замечательно, а в реальности у них огромные долги по ипотеке, просроченные кредитки и живут они в месяц на 12-15 тыс. свободных денег. Люди пребывают в постоянной заботе о кошельке и холодильнике.
Семейный стресс, отсутствие внимания перекинулись на детей. Недавно я видела, как в одном городке прошли массовые сокращения — закрылся древкомбинат. Буквально сразу в садике, куда водили детей сотрудники производства, начались проблемы.
В понедельник родителям объявили о сокращениях, а в пятницу малыши уже по полной издевались друг над другом.
Хватали друзей и имитировали изнасилование, девочки били кукол, два мальчика повалили третьего и сверху на него испражнились.
АУЕ, объединение школьников вокруг уголовной романтики, из этой же серии. Вопрос не только фактической безнадзорности — а у работающих и замотанных родителей дети всегда без надзора, — это вопрос силы. Ребенок чувствует, когда его семья унижена, лишена перспектив, ему передается родительское бессилие и он хочет хоть как-то ощутить свою значимость, важность…
Сегодня 30-летние россияне — это люди, успевшие повзрослеть в пору относительной свободы. 20-летние застали самые остатки этой свободы. 10-15-летние не помнят себя вне зарождения авторитаризма, но их родители пожили в молодости в свободные времена. А вот нынешние дошкольники — это дети, которые выросли в период экономического упадка и у плохо помнящих свободные времена родителей. Представьте себе ребенка, который не видел своих маму и папу вне их тревоги о деньгах, высоких ценах, непогашенных кредитах и который не знал другой жизни, кроме той, где взрослые боятся за будущее.
Таких детей очень много. Еще несколько лет назад в неблагополучии жили преимущественно асоциальные семьи, их сразу было видно.
Сегодня малыши в чистых красивых комбинезончиках запинывают подружку, потому что их самих, еще не повзрослевших, вовсю пинает жизнь.
Вчера у многих были няни, они ходили в 2-3 платных кружка и развлекались в ТРЦ. Сегодня они сидят дома уткнувшись в телефоны, пока усталые родители ищут деньги. Это дети упадка. Через 30 лет они станут влиятельным поколением и построят привычный для себя мир, в котором для борьбы с собственным бессилием нужно пнуть в спину другого.
Новая газета. 4 ноября 2019 года.