Джорж Лэдд
«Сын Божий» — титул, с помощью которого апостол Марк представляет Иисуса как Мессию в Мк. 1:1, и обычно считается, что этот титул — основа его христологического послания.
Он употребляется в ключевых моментах евангелия, как то: Бог объявляет Иисуса Своим возлюбленным Сыном при крещении (Мк. 1:11); бесыпризнают Иисуса таковым, когда Он их изгоняет (Мк. 3:11; 5:7); прозвучавшая при крещении фраза повторяется в Мк. 9:7 сразу же после того, как Петр признает Иисуса как Мессию, а Иисус предупреждает, что Его мессианство предполагает страдания и смерть; в Мк. 12:6 Сам Иисус открыто претендует на этот титул, рассказывая притчу, в которой противопоставляет Себя неудачливым вождям Израиля; в Мк. 14:61–62 Он не менее открыто и решительно признает Себя таковым перед лицом тех же самых иудейских вождей; и наконец следует парадоксальная кульминация, когда умирающий на кресте Иисус побуждает даже сотника–язычника признать Его как Сына Божьего (Мк. 15:39). Итак, Марк не позволяет своим читателям забыть, Кем на самом деле был Иисус, несмотря на неприятие и непонимание людей.
Евангелие от Марка полно парадоксов. Иисус — Сын Божий, облеченный властью Самого Бога (Мк. 2:1–12), слава Его один раз была явлена в видимой форме (Мк. 9:2–8), но при этом Он подвергается унижениям, Он слаб и страдает. У Марка Иисус больше скрывает Свою природу, чем у Матфея, где используется более прозрачная христология. Теория «мессианской тайны» как изобретения Марка, предложенная В. Врейде, справедливо считается неприемлемой с исторической точки зрения (см. выше, с. 200–202, но она основана на правильной оценке особенностей евангелия.
Иисус, описанный Марком, действительно избегал огласки, действительно не хотел делать публичных заявлений о Своем величии и не только учил смиренному поведению (Мк. 9:33–37; 10:42–45), но и подавал пример такового. Он был Мессией, победителем сатаны, и знал об этом, но Его миссия предполагала страдания и отсутствие признания со стороны собственного народа, а не триумфальное правление землей. Он был Сыном Божьим и знал об этом, но испытывал такие же чувства и потрясения, как и все люди (например, Мк. 3:5; 6:5–6; 8:12; 9:19; 10:14; 14:33–36; 15:34). Он обладал сверхъестественными знаниями (например, Мк. 2:8; 5:30; 8:17; 13:2), но признавал, что некоторые вещи может знать только Отец (Мк. 13:32). Он исцелял людей и изгонял бесов, совершал чудеса и учил как власть имеющий, но Он мог спать в лодке, когда вокруг бушевал шторм (Мк. 4:38).
Портрет Иисуса так противоречив, что ученые пытались объяснять это определенными тенденциями в церкви Марка, которым Марк якобы противостоял. Наверное, христиане (в особенности те, кто подвергался влиянию гностицизма) быстро начинали забывать о подлинно человеческой природе Иисуса или даже отрицать ее, пытаясь превратить Его в нечто вроде теофании. Или же, что больше соответствует предполагаемому месту и времени написания Марком евангелия, они так увлеклись зрелищностью чудесных деяний Мессии, что забыли о подлинной сути Его миссии, так что существовала опасность превращения Его в одного из харизматических чудотворцев, поражавших и изумлявших древний мир.
Некоторые ученые полагают, что эллинистическая мысль должна была отнести Иисуса именно к категории таких «боголюдей», поэтому Марк написал свое евангелие, пытаясь предотвратить восприятие Иисуса как theios апёг, при этом подтверждая Его миссию и статус Сына Божьего. Именно таким возможным неверным пониманием объяснялось то, что Марк, описывая чудеса Иисуса, делает акцент не только на Его могуществе, но и на необходимости веры со стороны исцеляемого (Мк. 2:5; 5:34; 9:23 и т.п.), вплоть до того, что отсутствие веры могло ослабить могущество Иисуса (Мк. 6:1–6), так что совершение чудес не было просто «знамением» Его власти (Мк. 8:11–13).
Р. П. Мартин делает по этому поводу предположение, что Марк писал для церкви, которой грозила опасность неверного истолкования учения Павла. Из собственных посланий Павла видно, что его Благую Весть могли исказить те, кто размышлял о единении верующего с воскресшим Господом и кому распятие казалось вряд ли оправданной прелюдией к воскресению и вознесению, что оказывалось камнем преткновения. Такие ученики–триумфалисты забывали, что Иисус был отвергнут людьми, терпел неудачи и страдал. Марк, преданный последователь Павла, видел, что мысли его учителя грозит искажение, и поэтому попытался подчеркнуть, что посредством унижений и распятия воскресший Господь как раз и достиг славы — и что тем же путем должны идти те, кто желает союза с Господом.
Слишком амбициозно было бы полагать, что мы можем в деталях воссоздать обстоятельства, в которых действовал Марк, но его акцент и на мессианской миссии и божественной славе Иисуса, и на Его страданиях, унижении и смерти не может не объясняться чем–то еще. Это theologia gloriae, тщательно уравновешенная и обоснованная с помощью theologia cruris. Наиболее явно это проявляется в использовании титула «Сын Человеческий» (который у Марка встречается даже чаще, чем «Сын Божий»), указывающего как на унижения и страдания в миссии Иисуса (Мк. 8:31; 9:12,31; 10:33,45 и т.д.), так и на небесную славу, к которой эти страдания привели (Мк. 8:38; 13:26; 14:62). Если это парадокс, то парадокс для Марка составляет самую суть Евангелия.
Еще один парадокс у Марка — то, как он развивает тему «Царства Божьего». Как и в других синоптических евангелиях, Иисус провозглашает пришествие правления Бога (Мк. 1:15; обратите внимание, что у Марка используется спорное engiken, «приблизилось», там, где в параллельных отрывках стоит недвусмысленное «сбылось»), но и предсказывает будущее, когда Царство «придет в силе» (Мк. 9:1), и на последней вечере говорит о том, что будет пить новое вино «в Царствии Божием», как о будущем событии (Мк. 14:25).
Это напряженное соотношение между «уже» и «еще не» развивается в притчах в Мк. 4, наиболее отчетливо — в истории о большом дереве, вырастающем из горчичного зернышка (Мк. 4:30–32), а также в словах о таинственном росте («само собою») зерна в Мк. 4:26–29. Тема тайны всячески подчеркивается; «тайны Царства Божия» доступны только ученикам, а не «внешним» (Мк. 4:11, слово «внешние» используется в Мк. 3:31–32 для обозначения тех, кто не входит в круг учеников Иисуса, что объясняется в Мк. 3:34).
Правление Божье присутствует инкогнито, общество в целом его не признает, но правление это приведет к проявлению «силы» его пришествия еще при жизни некоторых из слушателей Иисуса (Мк. 9:1); на настоящий момент они должны смириться с противоречием.
Джорж Лэдд, Богословие Нового Завета: Пер. с англ. — СПб.: Христианское общество «Библия для всех», 2003. — 800 с.