И почему денежная оценка моральных страданий похожа на лотерею.
Екатерина Кориненко
Жительница Омска требует 3 млн рублей с бывшего молодого человека, который, будучи пьяным, выстрелил ей в лицо. Гражданский иск, по оценкам юристов, могут и удовлетворить — российские суды достаточно часто взыскивают крупные суммы в таких случаях. Это касается дел, связанных с причинением тяжелого вреда здоровью. А если речь о побоях, пусть и многократных, пара десятков тысяч рублей может оказаться потолком. Сколько можно взыскать за насилие в семье, почему важен экономический ограничитель и как высчитывают сумму ущерба, читайте в материале «Известия».
Не до наказания
В октябре прошлого года житель Омска Сергей Ковалев выстрелил в лицо своей девушке Софье Фарафоновой из охотничьего ружья. 24-летний мужчина, по данным следствия, был пьян. Софья получила тяжелые травмы — кости и верхней, и нижней челюсти были переломаны, кости черепа разошлись. И это не считая повреждения кожи губ, щеки и кончика носа.
Сейчас девушка ходит исключительно в маске. Первое время после происшествия она не могла самостоятельно дышать и есть. По словам представителей пострадавшей, лечение продолжается и, по скромным оценкам врачей, займет еще по меньшей мере четыре года. Все операции обходятся дорого. Ситуация осложняется тем, что из-за длительного лечения и реабилитации Софья лишилась выгодной работы — по специальности она врач-стоматолог. Она нашла место только в отдаленном селе в 400 км от Омска.
Приговор обвиняемому пока не вынесен. Обвинение просит назначить ему два года ограничения свободы — то есть меру, не связанную с колонией. Пострадавшая говорит, что ей всё равно, каким будет наказание. Но удовлетворение гражданского иска на 3 млн рублей — вопрос принципиальный.
— Мне всё равно, ограничат его в свободе или нет, главное, чтобы удовлетворили мой иск, тогда у меня появятся средства для продолжения лечения. Сейчас мне проводят операции по реконструкции лица, они бесплатные, выполняются по квоте, а дальше пойдет пластика, и вот там придется уже платить, — приводит слова Софьи Фарафоновой издание «СуперОмск».
Добиться от мужчины выплат мирным путем не получилось, хотя он утверждает, что устроился на работу и готов помогать. По словам Софьи, за всё время она получила от него 7 тыс. рублей — и то их пришлось выпрашивать.
Реальный расклад
2–3 млн рублей — не такая уж заоблачная сумма в российской судебной практике, говорит адвокат, участник проекта «Нет насилию над женщинами» и соавтор законопроекта «О профилактике семейно-бытового насилия» Алексей Паршин.
«Суды в России, как показывает практика, взыскивают за физический и моральный ущерб в несколько миллионов рублей в пользу истцов», — отметил юрист в беседе с «Известиями».
Чем тяжелее статья, тем охотнее суды соглашаются возместить крупные суммы. Такие прецеденты есть по делам, возбужденным по ст. 105 и 111 УК РФ («Убийство» и «Умышленное причинение тяжкого вреда здоровью»). И тогда миллиона может достигать и возмещение морального ущерба.
В практике юриста Мари Давтян, работающей с делами о домашнем насилии, был случай, когда по делу об истязаниях и угрозах убийства двух потерпевших — матери и дочери — с обвиняемого взыскали 1,8 млн рублей. Но вообще судебная практика разнится, признала собеседница «Известий».
Жадность как защита
В ноябре суд огласил приговор Дмитрию Грачеву, который год назад вывез жену Маргариту в лес и отрубил ей кисти обеих рук. После этого он сам отвез ее в больницу и сдался полиции, рассчитывая, как полагает защита потерпевшей, на меньший срок заключения. Впоследствии следователи установили, что мужчина подготовился к преступлению — заранее купил топор, пластиковые стяжки и медицинские жгуты.
Врачи сумели спасти левую кисть Маргариты. Несколько лет она будет ее разрабатывать. На месте правой теперь у женщины бионический протез. Суд в конечном счете приговорил Дмитрия Грачева к 14 годам колонии строгого режима и предписал ему выплатить моральную компенсацию в размере 2 млн 35 тыс. рублей. Бывшая супруга требовала 8,2 млн.
Важный вопрос — откуда эти деньги брать. В случае с Грачевым два варианта — либо его бывшей жене будет отчисляться часть заработанного им в колонии, либо будет наложен арест на его имущество. Житель Омска, с которого пострадавшая требует за увечья 3 млн, подчеркивал, что таких денег у него нет.
По мнению Алены Поповой, юриста, специализирующегося на защите жертв домашнего насилия, экономический ограничитель — важная история. Особенно в России, где бедных, по официальным данным, насчитывается более 20 млн человек.
— Очень часто, особенно с учетом декриминализации побоев, нападающего может остановить от применения насилия возможность потерять крупную сумму, — сказала правозащитница «Известиям».
Дело несерьезное
Когда речь о легком вреде здоровью, суммы ущерба фигурируют небольшие — от нескольких тысяч рублей, признает адвокат Алексей Паршин. По словам юриста Мари Давтян, какого-то среднего показателя нет.
— У нас были случаи, и когда суды за побои взыскивали 5 тыс. рублей, и когда взыскивали 300 тыс. рублей, — уточнила специалист.
Одно из резонансных дел о домашних побоях — история московской журналистки Анны Жавнерович, которая в подробностях описала в блоге, как ее истязал партнер и как она пыталась привлечь его к ответственности. Четыре года назад парень жестоко избил ее прямо во сне — 20 раз ударил кулаком в лицо и голову. Диагноз — черепно-мозговая травма средней тяжести и множественные гематомы. Уголовное дело возбуждать отказались, дело частного обвинения буксовало. Обвиняемого амнистировали, а компенсация морального вреда составила 30 тыс. рублей.
Нерезонансный случай в Севастополе — суд предписал мужчине выплатить бывшей супруге 45 тыс. рублей за побои. Жительница Башкирии, которую муж избил при помощи своих родственников (его мать держала женщину, чтобы ему было проще наносить удары), смогла отсудить 15 тыс. рублей в качестве компенсации морального вреда вместо заявленных 50 тыс. рублей. На 20 тыс. меньше получила за многократные побои в течение 18-летней совместной жизни женщина из Краснодарского края. Это лишь пара примеров из судебной практики.
Откуда цифра
По словам юриста Мари Давтян, при формировании потенциальной суммы морального ущерба непонятно, чем руководствоваться — «к сожалению, всё настолько зависит от судьи». Непонятно и чем должен обосновывать свои решения суд, определяя сумму: «И это основная проблема. У суда должны быть хоть какие-то установленные критерии».
Размер морального ущерба всегда высчитывается для потерпевших индивидуально, подчеркивает адвокат Алексей Паршин.
— Здесь применяется дифференцированный подход для каждого случая, — объясняет он. — Формулы, по которой можно рассчитать оптимальный размер морального ущерба, не существует. Учитывается совокупность множества факторов.
В конечном счете суд может снизить заявленную сумму и взыскать по своему усмотрению, если посчитает, что она завышена. Правозащитница Алена Попова уверена: пострадавшим всегда стоит использовать возможность возместить ущерб.
— Надо начинать каким-то образом действительно менять судебную практику, в рамках которой присуждают очень маленькие суммы, — уверена соосновательница «Проекта W: сеть взаимопомощи женщин». Пока картина такова, что до иска о возмещении морального ущерба попросту не доходит, признает собеседница «Известий». Женщины просят помощи, чтобы в первую очередь защитить свою жизнь и жизнь детей от домашнего тирана.