Бруно был монахом, отлученным католиками, кальвинистами и лютеранами, Он считал Иисуса и Моисея чародеями, верил в одушевленную Вселенную. В те времена его казнили бы в любой конфессии.
Марат Кузаев
420 лет назад в Риме по решению суда Святой инквизиции сожгли заживо Джордано Бруно. Обычно его вспоминают как приверженца идеи о том, что Земля вращается вокруг Солнца, а не наоборот. Но представления Бруно о мироздании были намного сложнее и таинственнее. Кое-что из них — ерунда, но другие подтвердились, причем только в 1990-х годах
Джордано Бруно, в отличие от Николая Коперника, чьи идеи произвели на него огромное впечатление, не был ученым даже в том специфическом смысле, какой применим к людям XVI века. Бруно служил Богу, но на свой лад. Бывший монах — когда на него впервые пали подозрения, из монастыря пришлось сбежать; позже его последовательно отлучили католики, кальвинисты и лютеране — свое эклектичное учение построил без наблюдений и экспериментов. Он был философ, самонадеянный и непочтительный.
Во времена Бруно почти вся европейская философия была христианской. Но на эту философию сильно повлияли языческие, то есть античные авторы (и арабские мыслители, которые популяризировали труды древних греков и римлян): Платон, его ученик Аристотель и другие. Аристотель, может быть, вообще важнейший философ для западной культуры: мы рассуждаем по принципам, изложенным в «Логике», пользуемся понятиями из «Политики», любой курс для голливудских сценаристов начинается с пересказа «Поэтики». А в XVI веке люди еще и смотрели на космос глазами этого грека, и зря.
Аристотель полагал, что в центре Вселенной находится круглая Земля. Над Землей, как слои луковицы, расположены небесные сферы, которые делят мир на подлунный и надлунный. Внизу их четыре: земля, вода, воздух, огонь, и все постоянно рождается и распадается — ничто не вечно под Луной. Вверху расположены неизменные планеты и звезды из эфира, которые закреплены на сферах и двигаются только потому, что вращаются эти сферы. Сама Вселенная имеет границы, иначе бесконечно удаленные области вращались бы вокруг Земли бесконечно быстро, а это бессмыслица.
Когда через 16 столетий настало время Бруно, тот нагло провозгласил, что опроверг учение «самого глупого философа». Бруно отталкивался от новой теории Коперника, согласно которой почти в самом центре Вселенной расположено Солнце, а вокруг него вращаются планеты. Правда, у Коперника остались аристотелевские небесные сферы, и он не стал делать главный вывод — у населяющих Землю людей нет особого места в божественном замысле, как проповедовала церковь. Бруно же зашел намного дальше.
По Бруно, планеты, в том числе наша, действительно вращаются вокруг Солнца, но элементы — земля, вода, воздух и огонь — не занимают соответствующие сферы в подлунном мире, а пребывают в постоянном движении и стремятся слиться; соответственно, эфир просто служит средой, где двигаются тела.
Тут Бруно был по-своему прав. Мы знаем, что тела, обладающие массой, притягиваются силой гравитации (только философ считал, что, слившись, элементы становятся ни тяжелыми, ни легкими). А звезды и планеты гибнут. Одну такую умирающую звезду — сверхновую — при жизни Бруно описал Тихо Браге. Из-за мощнейшего взрыва она светила почти так же ярко, как Венера, чем озадачила астронома.
Солнце философ считал всего лишь одной из бесчисленных звезд в бесконечной, однородной и вечной Вселенной и хвастался, что переплюнул Колумба, который открыл всего лишь какой-то континент. Насчет нашего светила его догадка тоже была верна. Правда и то, что вокруг других звезд вращаются планеты. Долгое время это было всего лишь предположением, пока в 1992 году два таких небесных тела не засекли около пульсара в созвездии Девы.
Вселенная сегодня действительно считается однородной, а вот есть ли у нее границы, мы до сих пор не уверены. В XX веке ученые обнаружили, что она ускоренно расширяется. Учитывая это расширение, после Большого взрыва свет мог долететь до Земли с расстояния без малого 50 млрд световых лет, то есть вся наблюдаемая Вселенная — это где-то 93 млрд световых лет в поперечнике. Существует ли что-то за этой границей, мы, скорее всего, никогда не узнаем.
Также неизвестно, было ли что-то до Большого взрыва (строго говоря, само это событие не что-то раз и навсегда установленное — просто из наблюдений и расчетов следует, что Большой взрыв должен был произойти). Одна гипотеза гласит, что Вселенная пульсирует: то расширяется, то сжимается в точку. Тогда она действительно может быть вечной, но проверить это мы не можем.
Если Вселенная вправду бесконечная и вечная, то в каком-то ее месте протоны, нейтроны и другие частицы сложились точно так, как где-то еще. Это значит, что данную статью пишет еще один я, а то и бесконечное число меня. Бруно рассуждал в том же ключе: Вселенная содержит все возможности, и все со временем становится всем. Для философа это служило свидетельством бытия Бога.
Пример со статьей согласуется с рассуждениями Бруно еще и потому, что философ считал другие планеты обитаемыми. Из бесконечности вытекает многообразие, поэтому даже в нашем мире обитают и люди, и демоны: где преобладает земля — троглодиты, где вода — нимфы. По мнению Бруно, одушевлены и разумны сами небесные тела, но интеллектуально они скорее животные, которые действуют интуитивно, а не рассудочно. Для него дух и жизнь пронизывают всю материю, а Вселенная хоть и бесконечная, но неделимая.
Космология была только частью учения Бруно, где переплелись рассуждения о Боге, человеческой природе, морали, истории, церкви. Он пытался возродить древнюю мудрость, которая появилась еще в Египте, но исказилась за века, в том числе и в Библии. К примеру, Бруно называл Моисея и Иисуса фокусниками и намекал, что они спутались с демонами: чудес не бывает, поскольку законы природы — суть воплощенный Бог, следовательно, их невозможно нарушить.
В XIX веке на месте казни неподалеку от собора Святого Петра была установлена статуя Джордано Бруно. Тогда же сложился его культ мученика за науку, который особенно поддерживали в Советском Союзе. Но мы не знаем, за что именно его казнили. В обвинении было несколько ересей, и историки до сих пор спорят, расценивалось ли в качестве ереси учение о множественности миров.
Бруно точно был врагом церкви, а памятник ему поставили во многом как упрек Папскому престолу. Он был второстепенным философом, которого редко вспоминают даже на профильных факультетах, и ничего не сделал для становления науки, в отличие от современников — Николая Коперника, Иоганна Кеплера и Галилео Галилея. Но так вышло, что Бруно оказался провидцем, а вдобавок упрямым бузотером. Поэтому мы его помним.