Многоходовка, которой не было. Что стоит за путинским «обнулением» и чем оно грозит России.
Глеб Павловский
Предложив 15 января 2020 года внести поправки в конституцию, Владимир Путин запустил процесс, вышедший из-под его контроля. Результатом станет распад конституционного консенсуса в стране и разрушение легальной инфраструктуры преемственности власти, считает политолог Глеб Павловский
Принятие поправки, разрешающей действующему президенту баллотироваться на выборах в 2024 году, — это сложное событие, наподобие матрешки, внутри которой скрываются сразу несколько проектов разных людей и групп. Более того, ни один из этих проектов не додуман до конца. Это плохо само по себе; но едва ли не хуже те экспертные оценки, которые в связи с этим звучат.
Президентский тупик
Я вижу проблему совсем не в том, в чем ее видит большинство моих коллег, которые заворожены мифом о Путине, якобы изобретающем схемы, чтобы остаться у власти.
Ключевое слово этой экспертной катастрофы — «многоходовка». Идея «многоходовки» губительна для экспертной культуры в целом, а в частности, для наших шансов на перспективный стратегический анализ выхода из нынешнего состояния. Рисуется воображаемая схема «многоходовки» внутри путинской системы, которая сама, в свою очередь, является продуктом ряда «многоходовок», и тут честный эксперт обязан достать револьвер и застрелиться, потому что дальше ему нечего делать: это конспирология, укусившая собственный хвост.
Для политологической экспертизы губителен момент, когда все кричат: «Аааа, теперь все понятно». Сказав, что вам «все понятно», вы лишаете себя любого, даже слабого, шанса на выход из положения. Сегодня очень важен реализм. Надо видеть то, что действительно существует и с чем нам придется иметь дальше дело, а не морально оценивать и негодовать. Реальность важнее оценок.
Я должен солидаризироваться с недавним заявлением Матвиенко о том, что, если бы Путин просто захотел остаться у власти, решение такого вопроса было бы значительно более простым.
Был ли у Путина план авторитарного лидера (примеры которых известны нам по многим странам Центральной Азии) увековечить себя на посту президента? Полагаю, что это чересчур оптимистичная гипотеза. Она предполагает, что у нас есть сильный игрок, стратег, автор плана-многоходовки, который контролирует положение настолько, чтобы его реализовать. Парадокс в том, что ни стратега, ни плана не существует, а потому ситуация выглядит гораздо тревожнее.
Конституционно-правовая катастрофа: что не так с обнулением президентских сроков.
Моя точка зрения такова: зайдя в тупик системы собственного управления, Владимир Путин в январе попытался из него вырваться, вернуть себе свободу рук. В тайне даже от собственного окружения он подготовил импровизацию 15 января 2020 года. В его тогдашнем заявлении содержалась совсем другая идея поправок к конституции.
Однако в тот день он запустил процесс (как в свое время Горбачев, только в другой системе), управление которым он терял с каждым новым шагом. Появилась вторая редакция поправок, в корне отличавшаяся от первой, где на первый план вышли идеологические постулаты. А сразу затем родилась нынешняя третья редакция, где эти темы, вносящие раскол в общество и политический класс, практически были забыты, — хотя и остались в тексте, — а главным оказалось решение об «обнулении» сроков.
Везде суббота, а у нас четверг.
Поправка, предложенная на заседании Государственной думы Валентиной Терешковой, очень напоминает известный анекдот про скрягу-хасида. Этот благочестивый человек нашел на улице кошелек, но была суббота, и правила запрещали ему его поднять. И тогда хасид вознес молитву к Господу и все же взял кошелек: он попросил бога о том, чтобы везде вокруг по-прежнему была суббота, но в этой точке пространства — четверг.
Президент, который не имеет права участвовать в выборах, но в виде исключения это право имеет, — это очень смешно. Но еще это и ужасно, потому что фактически «обнуляет» все остальные поправки. Эта норма — манифест нигилизма: «Если я чего-то хочу, значит, это можно». Таким образом упраздняется конституционный консенсус, важнейшее из оснований Российской Федерации.
Предыдущие 30 лет страна существовала внутри конституционного консенсуса: что-то можно, что-то нельзя. Мы смеялись над конституцией, мы предлагали вместо одной другую, мы даже однажды постреляли ради конституции. Но при этом по умолчанию все согласны, что конституция существует и это учредительный документ государства. Мы разнонациональны, разноукладны, разноцивилизационны, но наша конституционная идентичность — граждане Российской Федерации. И это задано не властью, а конституцией.
Теперь конституционный консенсус разрушен.
Мифический уход Путина
Причина случившегося понятна: это «путинский миф». Этот миф привел к фиксации на теме его ухода: «Когда Путин уйдет, когда же он уйдет?!» Внутри этого мифа неоднократно ставился вопрос о президентских сроках. Возникала проблема 2008 года, 2012 года, потом 2018 года. Наконец, появилась проблема 2024 года, которая уже выглядела чисто мифологической. Эти сроки, которые в реальности много раз нарушались, превратились в базовый календарь пассивной политики: зритель, сидящий в зале, ждет волшебной даты, когда проблема, которую он не решает, вдруг сама решится «уходом Путина».
Путин сменил статус: зачем потребовалось обнуление президентских сроков
Однако вместо Путина ушел конституционный консенсус. В речи Путина и в речи политического класса возникло понятие «подавляющее большинство». Это не электоральное понятие, — «подавляющее большинство» не надо подсчитывать. Сегодня оно вернулось в образе «всероссийского голосования», плебисцита. Заметим в скобках, что плебисцита вообще нет в русской политической культуре как таковой. В ней бывали периоды демократии, либеральные эпохи, даже периоды независимого суда, хоть и редко, и недолго. Но государственных поворотов в результате плебисцита просто не бывало никогда. Ельцинское голосование за конституцию в декабре 1993 года было, конечно же, актом вооруженного победителя, который выиграл малую гражданскую войну в столице, и воспринималось именно как таковое. Однако при этом оно сохраняло возможность выбора. Сегодняшние правки возможности выбора не оставляют.
Проблема 2024: вторая редакция
За этой коллизией я, к сожалению, вижу лидера, который теряет инициативу, пытаясь ее сохранить. Причины, по которым это происходит, можно обсуждать, но мне, как государственнику, печальнее другое: в результате мы теряем даже то отчасти призрачное государство, которое имели. РФ — государство в силу консенсуса: оно сохраняется, пока все согласны, что мы Российская Федерация и объединены конституцией. Сегодня этот консенсус подорван.
Бессмысленно обсуждать, кто в этом виноват. Можно винить оппозицию — она давно упустила конституцию из своей повестки, считая, что конституция будет существовать сама собой, — а так не бывает. Можно возложить вину на окружение Путина. Однако, ясно представляя себе, как шла работа конституционной комиссии, я могу только смеяться над идеей, будто это была реализация коварной «многоходовки». Скорее, сложилась равнодействующая разных лоббизмов в узком коридоре, созданном непродуманной импровизацией президента.
В результате Путин и сам не знает, где он будет в 2024 году. Трансфер власти продолжает идти, но неуправляемо, к тому же недавним решением он выведен за пределы правового поля. Если ситуация не разрешится спонтанно еще до 2024 года, то к выборам мы подойдем без концепции трансфера власти и без инфраструктуры обеспечения преемственности, — хорошо это или плохо, обсуждать сейчас не будем.
А значит, это будет сказываться уже сегодня: как известно, если все знают, что какой-то ресурс неизбежно будет исчерпан в будущем, это становится фактором принятия решений уже сейчас.