Скорость восстановления нормальной жизни будет зависеть от развития пандемиологической ситуации внутри КНР и за ее пределами.
Сергей Цыплаков
Объявленная Китаем «народная война» пандемии коронавируса (см. «НГ-дипкурьер» от 17.02.20) ведется на многих фронтах. Одно из первых мест среди них занимает экономика. Начиная с середины третьей декады февраля за счет мобилизации всех сил страны, всеохватывающего применения беспрецедентных по степени жесткости карантинных мер китайские власти сумели достичь весьма ощутимого продвижения в сдерживании распространения COVID-19. Болезнь пока не погашена полностью, но перенос инфекции из ее эпицентра удалось пресечь. Кривая прироста количества новых случаев заболевания на остальной территории пошла на снижение. Да и в самом Ухане ситуация заметно улучшилась, количество больных сократилось, отпала необходимость в продолжении работы созданных в самый тяжелый момент пандемии временных госпиталей. 10 марта в Ухань прибыл председатель КНР Си Цзиньпин. В чисто пропагандистском плане его поездка была призвана подтвердить уже достигнутые успехи и продемонстрировать уверенность руководства в неизбежности окончательной победы над вирусом.
Обозначившийся поворот к лучшему позволил более активно приступить к поэтапному восстановлению нормального ритма экономической жизни. Первоочередной задачей было возвращение из затянувшихся вынужденных отпусков на производство 170 млн рабочих. Процесс этот начался еще в середине февраля, но шел он, особенно на первых порах, медленно и неравномерно в силу как сохранявшихся ограничений на транспорте, так и не лишенных оснований опасений, что массовые перевозки людей и их концентрация на ограниченных производственных площадях могут спровоцировать новые локальные вспышки пандемии.
Многие чиновники, особенно на местах, всячески старались застраховать себя от ответственности, тем более что перед их глазами стоял показательный пример со снятием верхушки руководства провинции Хубэй и города Уханя, допустившей в феврале такую вспышку. В ряде случаев дело доходило до того, что на предприятиях просто-напросто имитировали возобновление производственной деятельности, включая освещение, кондиционеры, оборудование, хотя в цехах почти не было рабочих.
Неудивительно, что помощник президента США по национальной безопасности Роберт О’Брайен на днях заявил, что Китай неверно отреагировал на вспышку заболевания COVID-19, и это стоило международному сообществу двух месяцев, за которые оно могло бы сократить масштаб пандемии. В подтверждение своих слов он сказал, что «в открытых источниках существует множество сообщений от граждан Китая, что врачей, имевших к этому отношение, либо заставили замолчать, либо изолировали, чтобы информация о вирусе не распространялась».
Процесс восстановления производства в Китае быстрее протекает в отраслях черной и цветной металлургии, нефтепереработки, химической промышленности, тогда как в легкой промышленности – и особенно в трудоемких отраслях – он значительно отставал. В географическом плане в более выгодном положении оказались те провинции, которые удовлетворяют свои потребности в трудовых ресурсах за счет местного населения, а в наиболее развитых провинциях (Гуандун, Цзянсу, Чжэцзян), которые привлекают большое количество рабочих рук из других регионов, ситуация оказалась намного сложнее. При этом 18 млн предприятий малого бизнеса продолжали испытывать значительные сложности, и только половина из них возобновили производственную деятельность.
Глубокий спад наблюдается в подавляющем большинстве отраслей сферы услуг, которые, как показал опыт преодоления последствий эпидемии SARS 2003 года, восстанавливаются гораздо медленнее, чем промышленное производство. На точке замерзания находятся гостиничный бизнес, туристические и развлекательные услуги. Сильно пострадали отрасли транспорта. Согласно статистике Министерства транспорта, в феврале объем пассажирских перевозок всеми видами транспорта упал на 79,9%, грузооборот уменьшился на 26,5%, количество заказов на пользование такси сократилось на 85%. Ресторанный бизнес старается выживать, переходя на предоставление онлайн-услуг. Если услуги электронной коммерции и пользовались спросом, то главной проблемой здесь стали трудности доставки товара потребителям из-за нехватки курьеров и ограничений на их доступ в жилые кварталы.
Неопределенно выглядит ситуация на огромном (2,3 трлн долл.) рынке недвижимости. В феврале офисы риелторских компаний не работали. Попытки наладить систему онлайн-осмотра предлагаемых к продаже объектов в силу специфики отрасли к успеху не привели. По последним оценкам экспертов, в феврале объемы продаж жилой недвижимости в 27 крупнейших городах Китая по сравнению с февралем прошлого года упали на 77%. Глубину падения усугубили также такие факторы, как сокращение из-за вынужденного простоя доходов населения, отсутствие уверенности в стабильности источников доходов в будущем.
Снижение покупательной способности оказало негативное воздействие и на уровень потребления. По данным Автомобильной ассоциации Китая, на авторынке произошел обвал, и розничные продажи автомобилей в январе-феврале сократились в годовом исчислении на 41%, причем только в феврале – на 78,5%. Аналогичная картина наблюдается на рынке смартфонов, объем реализации которых в феврале уменьшился на 56%.
Ожидаемо ушли в минус внешнеторговые показатели. Перебои в работе промышленности привели к сокращению экспорта на 17,2%. Вывоз таких товаров трудоемких производств, как мебель, светильники, игрушки, одежда, трикотаж, сократился в диапазоне от 20 до 27%. Поставки машинно-технической продукции уменьшились на 11,6%, автозапчастей – на 13,3%. Многим предприятиям приходилось отказываться от заказов или они были не в состоянии выполнять свои контрактные обязательства и выдвигали требования о признании форс-мажора.
Импорт уменьшился на 4%, однако снижение промышленного спроса наложило отпечаток на его товарную структуру. Приросты ввоза физических объемов нефти (5,2%) и газа (2,8%) были на минимальных уровнях, импорт древесины сократился на 9,7%, упали также закупки машин и оборудования. В то же время Китаю пришлось значительно увеличить ввоз сельскохозяйственной продукции (мяса, зерновых, соевых бобов).
В целом состояние китайской экономики пока очень далеко от нормального, потенциальные риски сохраняются, уровень неопределенности по-прежнему высок. Процесс восстановления вряд ли будет быстрым. Внутри страны окончательная победа над пандемией не достигнута, карантинные ограничения хотя и ослаблены, но не отменены полностью. Вспышки пандемии за пределами Китая заставляют усиливать меры по предотвращению проникновения в страну так называемой завезенной инфекции, а подобные случаи в последние дни учащаются.
На этом фоне растет тревога, что дальнейшее ухудшение международной пандемиологической ситуации может отрицательно сказаться на внешнем спросе, еще больше дезорганизовать трансграничные производственные цепочки, окончательно застопорить международные деловые обмены и тем самым создать Китаю дополнительные трудности.
Во всяком случае, особых надежд на то, что с помощью экспорта экономика в краткосрочной перспективе сможет обрести новое дыхание, в Пекине не питают.
Весьма призрачными, похоже, являются и расчеты на «эффект отложенного спроса», то есть быстрый рост внутреннего потребления. Пандемия и связанный с ней спад деловой активности нанесли большой материальный ущерб многим социальным группам, в особенности с низким и средним уровнем доходов, обострили проблемы занятости на частных предприятиях. Маловероятно, что население начнет безоглядно тратить имеющиеся у него сбережения, тем более в условиях высокого уровня потребительской инфляции, официальный индекс которой в первые два месяца года составил 5,3%. Косвенным подтверждением этого является резкий спад объемов банковского кредитования домохозяйств, который в феврале сократился на 413 млрд юаней.
В нынешней непростой ситуации принятие нового пакета мер по стимулированию экономики выглядит неизбежным, тем более что высшее руководство не устает повторять, что задачи текущего года (удвоение душевого ВВП по сравнению с 2010 годом и ликвидация нищеты) должны быть выполнены. Стимулировать экономику предполагается традиционным путем инвестиций в инфраструктуру, которые должны быть профинансированы за счет так называемых специальных облигаций местных правительств на сумму в 3 трлн юаней.
Сейчас на местах активно верстаются инвестиционные планы с упором на проекты в областях медицины, образования, развития «умных» городов, системы 5G, искусственного интеллекта, промышленного интернета. Параллельно готовятся меры по активизации финансовой политики, предполагающие снижение налоговой нагрузки на предприятия и население.