Неузнанный царь Иудейский.
Зайченко А.С. (редакция авторских версий за 2009 и 2011 гг.)
Приближался финал земного служения Иисуса, который должен был закончиться в Иерусалиме на иудейскую Пасху. Древний праздник спасения Израиля промыслом Самого Господа преобразовывался в цепь событий, подаривших Спасение всему человечеству. Но об этом знал только сам Иисус и Его Отец Небесный.
Иисус 3 года проповедовал Евангелие – радостную весть о спасении всех людей. Для этого Он использовал самые различные способы, методики и стратегии. Он учил, проповедовал, воспитывал, наставлял, назидал, помогал, заботился и служил. И делал Он это до последнего дня, до последнего вздоха на кресте.
Но масштабы свидетельства и служения Иисуса были неодинаковыми: они неуклонно нарастали по мере завершения Его земной миссии. Вначале, Он общался с отдельными учениками (Андрей и Петр), затем с маленькой группой последователей, позже — с еще более крупной общиной учеников, с прихожанами синагог, жителями целых поселений, с многолюдными толпами и собраниями народа в несколько тысяч человек. Но все это были общения частного, местного и локального масштаба. Они были необходимы, каждый был благословенным в свое время и на своем месте, но для исполнения всего плана земного служения Господа они оставались недостаточны. Нужен был другой уровень массового свидетельства, публичной демонстрации живого присутствия мессии, силы Евангелия, силы Сына Человеческого.
И вот настала пора Его последнего служения в национальных масштабах всего Израиля. Нужно было еще раз засвидетельствовать уже всему народу Божьему о Своей миссии, о Благой вести. Необходимо было надолго заложить в памяти религиозно и общественно активной части народа это событие, в том числе для того, чтобы никто не мог отрицать сам факт жизни и служения Иисуса, чтобы ученики могли смело и уверенно обращаться к многочисленным свидетелям недавнего подвига Христа. Немного позже Петр и другие апостолы умело воспользуются этой возможностью и на фундаменте эмоционально яркой и трагической драматургии данных событий, их запечатленности в народной памяти, построят свои первые евангелизационные обращения к жителям Иерусалима. Первым, среди таких запоминающихся событий, обращенных к исторической и религиозной памяти иудеев, был торжественный вход Иисуса в Иерусалим, а последним – Его смерть на кресте.
Чем достигались максимальная открытость и поистине национальный масштаб всех пред-голгофских деяний Иисуса? Прежде всего — самим городом Иерусалимом — местом проведения главного религиозного праздника иудеев. Через 30 лет после смерти Иисуса римский прокуратор Иудеи в своем докладе сообщает, что, как правило, в день Пасхи в Иерусалиме приносилось в жертву четверть миллиона агнцев. По иудейскому закону о Пасхе одного ягненка забивали на группу, минимум, 10 человек, а это значит, что ежегодно на Пасху в Иерусалим сходилось до 2.5 млн. иудеев. Это были религиозно и социально активные взрослые граждане Израиля. Среди них были все местные жители: согласно закону все евреи, проживающие в Иерусалиме и в радиусе 30 км. от него, должны были придти в священный город и отметить Пасху. Были здесь и жители отдаленных провинций, и паломники из дальнего и ближнего зарубежья.
Было еще одно обстоятельство, которое могло придать этому последнему служению Иисуса общенациональный масштаб. И этим обстоятельством в полной мере воспользовался Иисус. Речь идет о самом первом акте пасхальной церемонии – торжественном входе паломников в Иерусалим и посещение храма Господня.
Многовековая традиция празднования такого великого торжества, каким являлась Пасха, выработала целый ритуал его освящения, начиная еще до вхождения в Иерусалим. Накануне Пасхи многочисленные толпы паломников и местных жителей должны были пешком прийти, а вернее, подняться по крутым подъемам, в Иерусалим (город находится на возвышении), при этом они распевали особые песни восхождения, которые в нашей Псалтире представлены 15 псалмами: с 119 до 133. С пением последнего, 133 псалма они входили в ворота города, а 134 псалом пели уже в иерусалимском храме Господа.
У Иисуса были на выбор три способа вхождения в Иерусалим. Он мог войти в него тайно, скрываясь среди толпы своих учеников, возможно, даже переодевшись. И для этого были все основания. Его уже открыто искали фарисеи и первосвященники. Он мог войти в город как все, особо не скрываясь, но и не выделяясь, легко смешавшись в толпе многочисленных паломников. Но Иисус выбрал самый необычный способ входа в Иерусалим. Как уже говорилось выше, людям, ослепленными религиозными традициями, ритуалами, необходимо было кроме знаменательной «отметки на память» дать последний шанс сделать свой выбор к Спасению. Поэтому Иисус выбирает характерную для израильских пророков драматургическую форму свидетельства и обращения к народу. Массовые религиозные праздники в прошлом (да и в наши дни) представляли собой не просто исполнение религиозных правил, ритуалов, литургий, это были еще и своеобразные драматургические представления на основную тему праздника. В этом представлении участвовали не только священники, но и простые иудеи. Участвовал в нем и Иисус. Он, в отличие от большинства иудеев, не идет пешком, Он въезжает в город на вьючном животном. Своим необычным въездом Христос должен был вызвать в памяти людей великие пророчества о Мессии, стихи из Ветхого Завета, псалмы и даже героические события и даты прошлого. Он как бы мысленно продолжает обращаться к окружающим Его толпам: «Если вы не хотите слушать Мои слова, Я заставлю вас смотреть и видеть, Я заставлю вас затем вспоминать и размышлять об этом, а говорить за Меня будет Само Писание».
Для непосвященного наблюдателя указания, которые Иисус отдает своим ученикам относительно осленка, кажутся довольно странными. Для учеников Иисуса, очевидно, не составляло труда достать осленка у знакомых, арендовать его у своих многочисленных сторонников, проживающих в окрестностях Иерусалима. Но Иисус показал, что Сам Бог участвует в этом, в высшей степени многозначительном и драматическом въезде Христа в Иерусалим. Задача была показать, что в Иерусалим въезжает не известный учитель, не великий исцелитель, не глава политической, подпольной партии, а Сам Мессия, Царь Иудейский.
В этой историко-религиозной инсценировке все должно было играть свою, заведомо отведенную роль: и молодой осел, и срезанные ветки, и одежда, и четко выверенные восклицания окружающих, и само место действия и, конечно, восторженные толпы многочисленных зрителей этой драматической постановки. Неявным для большинства народа оставалась только одна, главная роль – кто это сидит на осле и молча въезжает в священный город? На этот вопрос ответ должны были дать сами зрители, которые, благодаря многочисленным деталям этой сцены, постепенно узнавали во въезжающем Иисусе, главного героя исторических событий и религиозных надежд всего иудейского народа — мессию и Царя Иудейского.
Эти воспоминания и ожидания современников Иисуса восходили к реальным событиям почти двухсотлетней давности, когда Иуда Маккавей точно также победителем вошел в Иерусалим. Иудеей в это время правил греко-сирийский царь Антиох Епифан, который проводил насильственную эллиннизацию страны, ее культуры и религии. Публичные религиозные службы иудеев были повсеместно запрещены, за проведение подпольных служений, за обрезание сына, за нахождение в доме книг Священного Писания – за все полагалась смерть. Все имена евреев, все географические наименования были изменены на греческий лад, обучение и делопроизводство велось только на греческом языке, насильно вводился культ греческого многобожия. Иерусалимский храм был осквернен, на его месте проводилось поклонение Зевсу. Вокруг храма были устроены публичные дома.
Естественно, это вызвало повсеместное возмущение и восстание, которое длилось более десяти лет. Его возглавили три брата Маккавеи: Симон, Иофан и Иуда, которые погибли один за другим. Борьба была тяжелой и упорной и, в конце концов, Антиох был побежден. В 163 г. до рождества Христова Иуда Маккавей торжественно на боевом коне, как победитель, въехал в Иерусалим. Его приветствовал весь народ, благодарные сограждане постилали перед ним на дорогу срезанные ветви пальм (как символ спасения и мира) и одежду (как символ царских почестей победителю). Это событие у евреев отмечается праздником Ханука. В честь его был написан псалом 117. Читаем из него стихи: 1, 19-26, 29: «Славьте Господа, ибо Он благ, ибо вовек милость Его… Отворите мне врата правды; войду в них, прославлю Господа. Вот врата Господа; праведные войдут в них. Славлю Тебя, что Ты услышал меня и соделался моим спасением. Камень, который отвергли строители, соделался главою угла. Это — от Господа, и есть дивно в очах наших. Сей день сотворил Господь: возрадуемся и возвеселимся в оный! О, Господи, спаси же! О, Господи, споспешествуй же! Благословен грядущий во имя Господне! Благословляем вас из дома Господня… Славьте Господа, ибо Он благ, ибо вовек милость Его.»
Итак, народ видел всадника, въезжающего в Иерусалим, нарезанные ветки и одежду, бросаемые перед ним на дорогу, а также слышал восклицания: «Осанна, Благословен Грядущий во имя Господне!». Эти слова для евреев значили многое. Когда-то измученные греческой оккупацией и святотатством израильтяне кричали эти слова Иуде Маккавею, как призыв к реальному спасению и освобождению. Те же, кто запятнал себя сотрудничеством с иноземными поработителями могли просить победителя о спасении и милосердии. Все это было известно современникам Иисуса, встречающим Его у ворот Иерусалима. Так что «осанна», означало не славу и не хвалу, как многие из нас это считают, а просьбу о милосердии и спасении. Тогда же иудеи произносили в адрес Иисуса «осанна», не зная того, насколько Спасение, даруемое Христом, было сильнее и благодатнее, того спасения от ига римлян, которые они испрашивали у Царя Иудейского.
Для нас особо важным представляются другие слова приветствия в адрес Иисуса: «Благословен Грядущий во имя Господне!». Правоверные иудеи сразу узнали в них фразу из знаменитого хвалебного псалма 117: 26 в честь победы Маккавеев.
В этой религиозно-исторической и даже патриотической постановке на открытом воздухе все напоминало события 200-летней давности, параллели были очень прозрачными. Народ радостно исполнял роль послушных и верных поданных нового царя Израиля, который, как многие из них уже слышали, творил чудеса и обещал всем спасение в Царствии Божием. Об истинном смысле этого Спасения они имели смутное представление. Иисусу по аналогии с Маккавеями, они, конечно, отдавали роль национального освободителя от поработителей-римлян.
И лишь немногие, самые проницательные, обратили внимание на то, что царь-то сидит не на коне, как положено любому царю-победителю и как это было в случае с Иудой Маккавеем. Иисус сидел на молодом осле, «сыне подьяремной». Осел на востоке всегда был символом мира, а не войны. Эти же проницательные и начитанные иудеи, наверное, могли узнать в этой драматической картине торжественного въезда Христа, не победоносного Маккавея, а Царя иудейского из свидетельства пророка Захарии 9:9: «Ликуй от радости, дщерь Сиона, торжествуй, дщерь Иерусалима: се Царь твой грядет к тебе, праведный и спасающий, кроткий, сидящий на ослице и на молодом осле, сыне подъяремной.»
Именно это пророчество исполнялось на глазах у ликующих зрителей накануне последней, земной Пасхи Иисуса. Но они не узнали в нем свидетельство о первом пришествии Иисуса Христа на землю. Я думаю, и Сам Спаситель на это не рассчитывал. А вот если бы они могли узнать Его, то вспомнили бы и другие слова пророка Захарии, которые он сказал в 14 главе своей книги пророчеств о Втором пришествии Иисуса Христа (ст.6-9): «И будет в тот день: не станет света, светила удалятся. День этот будет единственный, ведомый только Господу: ни день, ни ночь; лишь в вечернее время явится свет. И Господь будет Царем над всею землею; в тот день будет Господь един, и имя Его едино.»
Люди не узнали истинного царя Иудейского, не познали его Спасения и позже, через три дня после Его входа в Иерусалим, когда цепь драматических событий, связанных с этим удивительным учителем из Назарета, становилась все более трагической. Те, кто совсем недавно так громко приветствовал Иисуса, будут яростно кричать: «Распни его». Такое уже не раз бывало в прошлом, в том числе и России. Так продолжается и по сей день.
Иисус сегодня тоже входит в Иерусалим нашего сердца. Он хочет дать нам мир и спасение, хочет, чтобы мы стали близки Ему, чтобы смысл Его Евангелия проник в наше сознание и сердце, то есть чтобы мы приняли Его умом и верой. Он желает, чтобы мы узнавали Его в нашей повседневной жизни, служении, в размышлениях над текстами Писания. Но подчас мы, подобно древним иудеям, предпочитаем легкие, поверхностные, «гибридные» объяснения причин нашей бездуховности, наших тактических победа и стратегических поражений, нашей несвятости, не включенности в реальный процесс спасения. Мы поражены духовной и умственной ленностью, склонностью к традиционным штампам, схемам мышления и поведения. Несмотря на тысячелетнюю историю празднования Пасхи на Руси, большинство людей по-прежнему не приемлет ни истинного Спасения, ни истинного Спасителя.
Мы же, принявшие Его в сердце свое, можем повторить слова из 117 псалма, ст.21: «Славлю Тебя, что Ты услышал меня и соделался моим спасением.»
Аминь.