А вот пропажу громадных объемов топлива и ГСМ — не получилось.
В фонде Государственного резерва Украины был проведен масштабный аудит, в результате которого была выявлена колоссальная недостача зерна.
Как сообщил на своей странице Facebook советник главы украинского МВД Михаил Апостол, недостача составила 2700 вагонов на общую сумму в 800 миллионов гривен. Виновными признаны… мыши.
«Почти 2 700 вагонов зерна, которые должны бы находиться на хранении в Госрезерве, съели мыши. Сумма убытков более 800 млн гривен», — написал чиновник.
Судя по всему, наиболее прожорливыми оказались грызуны, которые обитают в западной части страны. Так, в филиале агентства в Черткове (Тернопольская область) на складах зафиксирована недостача зерна, которое бы поместилось в 150 вагонов-зерновозов.
«Прожорливые мыши добрались также в структуру Госрезерва в Чорткове на Тернопольщине. Здесь они очистили склады зерна, которое бы поместилось в более чем 150 вагонов-зерновозов», — подтвердил этот факт советник.
Для понимания ситуации следует знать, что власть не слишком горела желанием проверять Госрезерв. Она была вынуждена пойти на это в результате очередного коррупционного скандала.
Он разразился после того, как 13 мая украинский кабмин уволил главу Госрезерва Ярослава Погорелого. В отместку тот немедленно обнародовал шокирующую информацию о том, что Госрезерв Незалежной заполнен лишь на три процента от своего максимума, причем зачастую продукцией непригодного к употреблению качества.
Погорелый привел факты, свидетельствующие о расхищении госимущества из резерва, в котором участвовали представители властных структур, действуя по коррупционным схемам. По признанию экс-чиновника, в результате такой «работы» львиная доля от всего имущества Госрезерва существует лишь на бумаге, а на самом деле уже давно разворована и продана.
После этого в Киеве и решились на проведение аудита, который уже заранее не предвещал ничего хорошего. При этом результаты, объявленные советником главы МВД, касаются только зерна. Ведь его исчезновение хотя бы теоретически можно списать на мышей, так как они едят зерно.
При этом, пока ничего не сообщается о состоянии дел с топливом и горюче-смазочными материалами (ГСМ), которые также в больших количествах должны хранится в Госрезерве.
Если верить все тому же обиженному Погорелому, горючее исчезло со складов еще раньше, чем зерно. Да вот беда — не спишешь это на мышей. Ну не пьют мыши бензин…
Раннехристианское осмысление любви.
Черты, отличающие любовь.
Исследование Писания
(1 Кор. 13:1-7)
«Любовь долготерпит, милосердствует, любовь не завидует, любовь не превозносится, не гордится, не бесчинствует, не ищет своего, не раздражается, не мыслит зла, не радуется неправде, а сорадуется истине; всё покрывает, всему верит, всего надеется, всё переносит».
В 1874 г. Генри Драммонд в классической проповеди сравнил описание любви, данное Павлом, со светом, преломляемым через призму и распадающимся на свои составные части. Драммонд пишет:
«Вы, наверняка, видели, как человек науки берёт луч света и пропускает его через прозрачную призму, и вы видели, как [этот луч] выходит с другой стороны призмы разложенным на составляющие его цвета: красный, синий, жёлтый, фиолетовый, оранжевый — все цвета радуги, вот так Павел пропускает это, любовь, через бесподобную призму своего богодухновенного интеллекта, и она выходит с другой стороны разложенной на свои составляющие».
Слово «любовь» стало такой сияющей абстракцией, таким затёртым от чрезмерного употребления, таким всеобъемлющим словом, что почти потеряло своё значение. В нём не осталось ни силы, ни тайны. Абсолютно искренне люди заявляют, что любят всё, от любимой еды и увлечений до своей страны и своих матерей. С помощью одного и того же слова описываются чувства по отношению к друзьям детства и к предмету обожания в лице какой-нибудь знаменитости. В рекламах «любовь» ассоциируется с машинами, фармацевтическими продуктами и изделиями из текстиля. Оно означает всё и поэтому не значит ничего.
Такая деградация слова «любовь» резко контрастирует с выбором агапэ для этого важнейшего христианского понятия в греко-римском мире I века. Такие слова, как «вера» (пистис), «благодать» (харис), и надежда (елпис), были взяты новозаветными авторами из обычного лексикона того мира, в котором они жили. Они были облагорожены и получили новое определение, но в том же мире слово агапэ не было общеупотребительным. Сам Иисус, а затем и Его последователи воспользовались этим редко употребляемым словом, чтобы привнести совершенно новое понятие в отношения — как человеческое, так и божественное. Апостол стремился не столько выявить значение, которое его современники придавали этому слову, сколько придать ему новое значение. Будучи направляем свыше, Павел принялся объяснять христианскую любовь тем, кто имел смелость последовать за Христом. Любовь, которую по воле Бога должен демонстрировать Его народ, будь она выражена глаголом или существительным, нельзя воспринимать легкомысленно.
Стих 4. Список, который предоставляет нам апостол, относится к поведению, а не к чувствам. Двумя утвердительными и тремя отрицательными глаголами он начинает своё исследование составляющих любви.
Любовь долготерпит, милосердствует. Попытаться поставить себя на место другого — значит долго терпеть слабости брата или ближнего. Это значит помнить собственные слабые стороны и промахи и прощать так, как хотелось бы быть прощённым самому. Короче, любовь заключает в себе милосердие. Так как Бог милосерден, то Он встроил милосердие в Свою этическую вселенную. Христианская любовь и милосердие отражают природу Создателя.
Любовь не завидует. Упоминание зависти — это, вероятно, намёк на состязание коринфян за более зрелищные чудодейственные дары Духа, такие как говорение на языках, исцеление больных или даже пророчество.
Любовь не превозносится, не гордится. Чудодейственные дары привели к надменности и претензиям на превосходство. Этот дух конкуренции настраивал верующих в Коринфе друг против друга. Подвергнув любовь анализу, апостол поясняет, что христианам необходимо отказаться от своих старых эгоистичных путей и научиться путям любви. Тот, кто любит, не поглощён собой, не ведёт разговоров только о себе, хвастаясь тем, что у него есть или что он сделал.
Апостол язычников прекрасно понимал, что любовь легко можно приспособить к собственным интересам. Ею можно оправдать любые распри и аморальное поведение. Без глубокого размышления и формулирования определения, что такое любовь, этим словом могут воспользоваться, чтобы оправдать самые непривлекательные моменты в поведении человека, всё от прелюбодеяния до вымогательства. По мнению Джеймса Данна, «…любовь может стать… прикрытием притворства, скрывающим личные амбиции, надменные притязания, такие же манипулятивные, как любое насильственное притязание на харизматичную власть».
Стих 5. Любовь не бесчинствует, не ищет своего. Апостол продолжает наполнять истинное значение «любви» такой жизнью, какой Христос желает от Своего народа. Он прибегает к контрасту, чтобы было понятнее. Любовь не ведёт себя не по-христиански. Пекущийся только о собственных интересах любовью может оправдывать поведение, которое у благочестивых людей вызывает омерзение. Некоторые поступки людей по отношению к другим, заявляет Павел, никогда не следует путать с любовью. Оскорбительные обвинения, брошенные в адрес других, грубые слова, склонность видеть в людях самое плохое, стремление к своей выгоде — такое поведение не имеет ничего общего с христианским образом жизни.
Любовь не раздражается. Слово пароксино («раздражаться») указывает на раздувание ссоры среди друзей. В состав слова входит оксино («обострять»). Павел использовал это слово, чтобы сказать, что любовь «не вспыльчива» (Международное Библейское Общество). Составной глагол означает злонамеренную готовность возбуждать людей на перепалки, выливающиеся в гнев. Любовь не радуется ссорам. Тот, кто прячется за «отстаиванием истины», на самом деле получая удовольствие от споров, не знает, что такое любовь.
Любовь не мыслит зла. Любящий христианин долготерпит, его нелегко привести в состояние раздражения, когда другой делает что-то, по его мнению, неподобающее. Любовь обращается с другими мягко, при необходимости исправляет слабого с осторожностью. Любовь не ведёт счёта совершённому против неё злу. Христианин любит не потому, что другой достоин, а потому, что это чувство написано на собственном его сердце. Любить — значит жить, подражая Христу.
Стих 6. Любовь не радуется неправде. Если человек любит, он не находит радости в том, чтобы указывать на промахи других или по отношению к ним. Притворная шокированность тем, что другие сказали или сделали, порождает особый вид самодовольного возмущения. При этом человек получает удовлетворение, наслаждаясь собственным превосходством.
Любовь сорадуется истине. Любовь наслаждается праведностью и добродетелью. Чувство самоуважения возникает у христианина в результате постоянного роста во Христе, а не оттого, что он увидел плохое в других. Любящий ищет истину. Если поиски истины приводят к тому, что открывается неправда, это повод отстоять правду, а не сплетничать или искать личной выгоды.
Павел не только даёт определение любви тем, что говорит о ней, но, похоже, намеренно избегает некоторых определений, которые были популярными в его дни. Например, среди современных Павлу моралистов одним из самых почитаемых психо-эмоциональных состояний души было эудаймониа («благополучие, счастье»). Павел фактически проигнорировал эту концепцию. Для апостола радость, исходившая из отношений с Богом через Христа, чувство внутреннего удовлетворения и мира с самим собой было намного ценнее эйфорического счастья, которое приходит и уходит в зависимости от внешних обстоятельств.
Стих 7. Любовь всё покрывает, всему верит, всего надеется, всё переносит. Добавляя ещё четыре утвердительных утверждения, Павел напоминает своим читателям о том, что любовь «покрывает», «верит», «надеется» и «переносит». Любящий снисходителен к личным недостаткам и проступкам других (см. 1 Пет. 4:8). Любовь стремится видеть в людях лучшее. Чуткие люди знают, что убийцы, лгуны и воры не единственные грешники в мире. Даже те, кого любят и уважают, иногда могут иметь такие черты, как мелочность, жёлчность или своекорыстные побуждения. Любовь призывает христиан быть великодушными к недостаткам других. Люди, которые порой делают плохой выбор, могут обладать благородными и добрыми качествами. Всё это не означает, что секрет любви в том, чтобы не замечать недостатки. Христиане учатся отворачиваться от греха и творить добро, но крещение во Христа не распинает каждое греховное желание в сердце человека. Братьям не следует проявлять нерешительность, когда нужно указать на неверные решения, которые приняли те, кого они любят и уважают. Члены Господней церкви должны исправлять друг друга, когда это необходимо; не делать этого было бы малодушием. Павел считал обличение и исправление частью своей заботы о тех, кого он любил.
Когда христианин сталкивается с безразличием, или насилием, или нечестностью, любовь требует от него призывать к покаянию с кротостью. В часто забываемом послании Иуды говорится: «И к одним будьте милостивы, с рассмотрением, а других страхом спасайте, исторгая из огня, обличайте же со страхом, гнушаясь даже одеждой, которая осквернена плотью» (Иуд. 22, 23). Первое побуждение любви — поверить брату, допустить, что он говорит правду, искать и находить в нём лучшее. Когда возникает необходимость указать брату на его неправоту, следует помнить, что целью обличения не является демонстрация собственного превосходства.