Между тайной замысла и тайной греха.
Бог Есть. Администратор.
Предательство Иисуса Иудой — несомненно, одно из самых горестных повествований во всей человеческой истории. Давайте зададим несколько вопросов относительно этой цепочки событий. Что привело к ней? Был ли Иуда предателем с самого начала? Неужели Иисус намеренно пригласил вора и ренегата в круг Своих ближайших товарищей? Трагедия Иуды — это и загадка, и обычный случай, ибо она произошла оттого, что семя зла проникло в сердце человека, а потом проросло и развилось несмотря на то, что он жил и ходил с Иисусом.
Сын Божий — который знает сердца всех людей — избрал Иуду и других одиннадцать человек Своими апостолами (Лк. 6:13–16). После ночи, проведённой в молитве, Он из всех Своих учеников избрал именно их, потому что видел, что они обладают качествами, необходимыми для тех людей, из которых Он подготовит помощников в исполнении Своей миссии. Делая этот выбор, Иисус не проигнорировал червоточину в характере или порок в сердце Иуды. Он видел в нём потенциал и преданность делу и знал, что делал, когда выбирал его. Кроме того, пост представителя Христа Иуда принял с радостью, энтузиазмом и искренней заинтересованностью. Никто из апостолов не сомневался в его искренности и способностях. Они даже доверили ему держать общие деньги (Ин. 13:29).
Как же из талантливого, целеустремлённого апостола Иуда превратился в коварного, лживого предателя — из искреннего, уверенного приверженца Христа в вероломного дьявола? Писания дают понять, что это произошло из-за того, что он вступил на путь, который вначале только немного отклонялся от Христа, но постепенно отходил от Него всё дальше и дальше. Этот отход происходил незаметно, с многочисленными маленькими решениями, готовившими его к окончательному страшному предательству. Он лишь немного приоткрыл дверь своего сердца для тёмных мыслей, потом позволил злому желанию на короткие мгновения входить в сердце и в конце концов отвёл ужасной страсти постоянное место в своём духе.
Вот те вехи, которые расставлены на пути Иуды к гибели.
Он не боролся с развитием в себе неумеренного интереса к деньгам. Он позволил любви к богатству войти в него, и она медленно, но уверенно делала в нём своё страшное дело. Он, очевидно, не осознавал, что всякий, кто любит деньги, — даже апостол Христа — находится в серьёзной опасности. Практически с самого начала служения Иисуса Иуда был казначеем, держателем апостольских средств. Монеты, наверное, постоянно звенели в мешочке у него на боку. В более поздний момент служения Иисуса, когда Мария вылила дорогое миро на ноги Господа, Иуда, по сути, вскричал: «Какое расточительство! Лучше было бы продать его и раздать деньги нищим!» (Ин. 12:5). Иоанн заметил: «Сказал же он это не потому, что заботился о нищих, но потому что был вором. Он имел при себе денежный ящик и носил, что туда опускали» (Ин. 12:6). Со временем его жажда материальных богатств выросла до такой степени, что, наконец, взяла над ним власть. Пока Иуда владел монетами, всё было хорошо, но когда монеты овладели Иудой, последовала катастрофа. Из маленького уголка в сердце алчность выросла до размеров горы, заполнив всю его душу.
Иуда так и не научился до конца слушать истину. У него была счастливая возможность слушать, как говорит и учит Христос, но слова Господа не захватили его сердце. Он слышал их и одновременно не слышал. Как говорится, «в одно ухо влетело, а из другого вылетело». Иуда слышал высказывание Иисуса: «Истинно говорю вам, что трудно богатому войти в Царство Небесное» (Мф. 19:23). Он слышал Его предупреждение: «Смотрите, берегитесь любостяжания, ибо жизнь человека не зависит от изобилия имения его имущества» (Лк. 12:15). Он слышал Его назидание: «Какая польза человеку, если он приобретёт весь мир, а душе своей повредит?» (Мф. 16:26). Наверняка, всякий раз, слыша эти высказывания, он говорил «аминь», но он не позволил им убить на корню материалистическую заразу, поселившуюся в его сердце. Павел говорил о «всегда учащихся и никогда не могущих дойти до познания истины» (2 Тим. 3:7).
Иуда не внял предупреждениям Христа. Как явствует из Ин. 6:70, на протяжении всего служения Иисуса Иуда периодически слышал предупреждения. (См. также ст. 64, 71). В самом конце, когда его грех разросся и уже был на той поре, чтобы управлять им, Иисус прямо сказал ему об этом. Но несмотря на тесное общение с Иисусом, Иуда проигнорировал Его, потому что сердце его огрубело. Свои мрачные амбиции он ценил больше, чем связь с Христом. Он пошёл в синедрион, видимо, ещё во вторник вечером (см. Мф. 26:14–16) и договорился, как им узнать Иисуса. Он принял решение и уже не отступал от него.
На Тайной вечере Иисус заявил, что один из апостолов предаст Его (Ин. 13:21). Каждый из них спросил: «Не я ли, Господи?» И когда Иуда взглянул на Иисуса и спросил, не он ли, Иисус ответил: «Ты сказал это» (Мф. 26:25). После этого обмена короткими репликами сатана вошёл в сердце Иуды (Ин. 13:27), то есть усилил искушение Иуды осуществить свой замысел, и удержал его от отказа от своего плана. Иисус сказал ему: «Что делаешь, делай скорее» (Ин. 13:27). В этот момент Иисус понял, что Иуда утвердился в своём решении и предательство скоро состоится. Иуда вышел в тёмную ночь, чтобы довести до конца свои планы — передать Иисуса властям.
Спустя короткое время Иуда — во главе предназначенного для ареста отряда — подошёл к Иисусу у ворот сада. Иисус вышел к толпе, назвался и буквально отдал Себя им в руки (Ин. 18:4–8). Отпала необходимость Иуде указывать на Него; но он всё же сделал то, о чём заранее договорился, и вышел вперёд. Вполне возможно, что Иисус упрекнул его до и после предательского поцелуя. Лука пишет: «…и он подошёл к Иисусу, чтобы поцеловать Его… Иисус же сказал ему: “Иуда! Целованием ли предаёшь Сына Человеческого?”» (Лк. 22:47, 48). Согласно Матфею, Иисус обратился к нему после поцелуя: «Друг, для чего ты пришёл?» (Мф. 26:50). Иными словами, Иуда пропустил мимо ушей упрёки, укоры и другие жесты доброй воли Господа и продолжил осуществление каждого пункта плана предательства. Он перешагнул через всё, что сделал Иисус, чтобы помешать ему совершить это страшное деяние.
Иуда не воспользовался блестящими возможностями. Какое бы это было ощущение — каждый день общаться с Иисусом, Сыном Божьим? Как можно было жить в таком общении и не возрастать в подобие Христа? Трудно понять, как кто-то мог иметь такую связь и всё равно сопротивляться этому мощному влиянию жизни Иисуса, позволяя дьяволу управлять собой. Вот Иуда и вошёл в историю как человек, который умудрился отказаться от такой изумительной привилегии. Кроме этих двенадцати, никто из рода человеческого не имел такой жизни с Иисусом. Ситуация Иуды просто не имеет аналога. Он отказался от бесценной жизни апостола. Пётр так сказал о нём: «Он был причислен к нам и получил жребий служения этого… от которого отпал… чтобы идти в своё место» (Деян. 1:17–25).
Иуда не понял масштабов происходящего. Он не осознавал, что происходило величайшее событие в истории. Иисус говорил Своим апостолам, что «Ему должно… много пострадать от старейшин, и первосвященников, и книжников, и быть убитым, и в третий день воскреснуть» (Мф. 16:21). На Тайной вечере Иисус подал апостолам чашу и сказал: «Пейте из неё все, ибо это — кровь Моя нового завета, за многих проливаемая в оставление грехов» (Мф. 26:27, 28). Может быть, Иуда, когда заключал сделку с синедрионом (Мф. 26:14–16), не понимал, что делал Иисус, или не верил, что Его могут схватить и признать виновным. Во всех этих событиях он видел только серебряные монеты, а не алую кровь Иисуса, проливаемую за спасение мира. Он думал не о вечной жизни, а о земной выгоде.
Иуда не стремился к покаянию. Когда Иуда узнал, что Иисуса ждёт распятие, он вернул деньги священникам (Мф. 27:1–10). Они отказались взять, и он бросил их на пол храма, сказав при этом: «Согрешил я, предав кровь невинную» (ст. 4). Сердце Иуды разрывалось от угрызений совести, но истинного покаяния он не искал. Если бы он подумал, то мог бы вспомнить учения Иисуса о покаянии. Он мог бы вспомнить слова нашего Господа о блудном сыне (Лк. 15:11–32), о прощении брата «до седмижды семидесяти раз» (Мф. 18:21, 22) и о женщине, взятой в прелюбодеянии (Ин. 8:1–11). Он знал, что Иисус являл Собой идеальный пример Своих учений; но по какой-то причине Иуда не покаялся перед Богом.
Иуда сломался под тяжестью своего горя. Все мы знаем, что мучительное сожаление — тяжкое бремя, но мы также должны понимать, что нельзя позволять ему господствовать над нами. Пётр покаялся (Мф. 26:75), а Иуда только сожалел о содеянном (Мф. 27:5). Пётр испытывал печаль Божью, а Иуда — мирскую (2 Кор. 7:10). Печаль Петра обратила его стопы к Иисусу, а печаль Иуды накинула верёвку ему на шею. Результатом печали Петра стало его покаяние, а печаль Иуды привела к смерти.
Реши Иуда покаяться, обратившись к Иисусу и положив пред Ним свою вину, он наверняка был бы прощён. Более того, его история была бы величайшей историей покаяния в Библии. Если бы он истинно покаялся, то сегодня мы бы рассказывали историю о возвращении Иуды к Господу, как рассказываем о возвращении блудного сына в отчий дом.
Поддавшись горю, Иуда сказал себе: «Я должен покончить со своей несчастной жизнью». Пока над Иисусом шли суды, Иуда шёл к дереву, возможно к такому, у которого ветка выступала над крутым склоном. Дрожащими руками он перекинул через неё верёвку, один конец привязал к стволу, а на другом сделал петлю и накинул на шею. Можно представить, как он в последний раз оглядывается на то место, где в то время судили Иисуса, а затем смотрит вниз. Закрыв глаза и глубоко вздохнув, он прыгает с обрыва. Верёвка натягивается, и Иуда отправляется в своё место — навстречу судьбе, которую заслужил своими решениями.