Почему Бог — Наш духовный Отец.
Бог Есть. Администратор
Божье Окончательное Решение стало исторической реальностью, когда Он, как духовный Отец, отдал Своего Сына на крест в чистую, бесценную и совершенную жертву за грехи человечества.
Говорить об этой жертве трудно. В ней есть что-то такое, что мы можем назвать, но чего не можем охватить разумом. В ней проявляется такая безмерная любовь, которую мы не в состоянии постичь. Она открывает нам силу и ужас греха с точки зрения Бога, в противоположность взгляду человека на грех как на личный недостаток. Она поражает нас мрачным реализмом Божьей решимости оставаться верным Своим обещаниям. Она вдребезги разбивает нашу эгоистическую уверенность, что мы сами каким-то образом можем избавиться от греха. Она заставляет нас изумляться величию Отца, который приносит в жертву Своего Сына, чтобы остаться чистым и справедливым и, тем не менее, прощать грехи тех, кто принимает Его Сына и повинуется Ему.
Эта близость духовного Отца со Своим Сыном подробно освещается в Писании. В Гал. 4:4, 5 можно прочесть: “Но, когда пришла полнота времени, Бог послал Сына Своего (Единородного), Который родился от жены, подчинился закону, чтобы искупить подзаконных, дабы нам получить усыновление». Слова Павла о том, что Сын Бога “родился от жены”, означают чудесное рождение Иисуса девой Марией. Ангел сказал Марии: «Дух Святой найдет на Тебя, и сила Всевышнего осенит Тебя; посему и рождаемое Святое наречется Сыном Божиим” (Лк. 1:35).
Иисус не только родился в то время, когда действовал закон Моисея, но и жил по этому закону. Однако Своей жертвенной смертью Он “истребил учением бывшее о нас рукописание, которое было против нас, и Он взял его от среды и пригвоздил ко кресту” (Кол. 2:14; см. Евр. 10:5-10).
Жертва Христа была не только исполнением старого закона, но также и средством искупления всех тех, кто свято соблюдал его. Мы читаем: «И потому Он есть Ходатай нового завета, дабы вследствие смерти Его, бывшей для искупления от преступлений, сделанных в первом завете, призванные к вечному наследию получили обетованное» (Евр. 9:15). Эта жертва принесена была также ради того, чтобы мы могли получить полные права сыновства (Евр. 12:7-11).
Читая о земной жизни Иисуса, мы находимся под обаянием тесной связи Иисуса с Его небесным Отцом. Даже ребенком Иисус осознавал, что Ему предстоит участвовать в делах Своего Отца (Лк. 2:29). Отец Иисуса внимательно следил за торжественным началом Его личного служения, ознаменованного крещением. Отец объявил о Своей любви и благоволении к Нему (Мф. 3:17). Во время преображения Иисуса голос Его Отца вновь подтвердил Его любовь и благоволение к Сыну — с добавлением: “Его слушайте» (Мф. 17:5).
Тесная связь между Иисусом и Его Отцом раскрывается перед нами и в Его молитвах. Наиболее продолжительная из увековеченных молитв Иисуса обнаруживает Его славное бытие с Отцом еще до сотворения мира и то, как Он прославил Отца на земле. Он говорил о вечной любви Своего Отца к Нему и о Своем желании, чтобы такая любовь пребывала и в Его учениках (Ин. 17; особенно ст. 5, 24, 26). Иисус молился о том, чтобы воля Отца была совершена даже в Его самом суровом испытании. С приближением Его крестной смерти Иисус просил: “Отче Мой! Если возможно, да минует Меня чаша сия; впрочем, не как Я хочу, но как Ты” (Мф. 26:39). А находясь уже непосредственно на кресте, Иисус молил Отца: “Отче! Прости им, ибо не знают, что делают». Последние слова Иисуса перед тем, как Он испустил дух, были: “Отче! В руки Твои предаю дух Мой” (Лк. 23:34, 46). Мы видим, что Бог действительно был духовным Отцом Иисуса Христа.
Хотя Иисус исполнил Ветхий завет (закон Моисея) и Своей смертью установил Новый завет, Он жил и умер при старом завете. Это означает, что, будучи иудеем и земным потомком царской линии Давида (Лк. 3:23-31), который был «послан только к погибшим овцам дома Израилева» (Мф. 15:24), Он учил и наставлял Свой собственный народ, который жил под Моисеевым законом. (Иногда, когда язычники обращались к Иисусу, Он отвечал на их просьбы [напр., Мф. 15:21-28]). Поэтому значительная часть Его учения об Отце была адресована народу, который знал Бога как Отца избирающего. Он часто говорил им о Боге как об «их Отце» (Мф. 5:16, 45, 48; 10:29).
Как мы видим, Бог вступал во всеохватывающий этап Своих отношений с грешным человечеством. Пришло время, чтобы каждый имел возможность познать Бога как духовного Отца через Его Сына, Иисуса Христа. Поэтому мы не удивляемся, когда читаем, что Иисус говорит Своим ученикам о воле Своего Отца по отношению к ним и о важности исполнения этой воли (Мф. 7:21). Он подчеркивает, что это повиновение Отцу является основополагающим для семейных отношений с Богом как с Отцом и с Ним Самим как с Братом (Мф. 12:48-50). Отец не позволит, чтобы этот семейный круг был разрушен незваными гостями (Мф. 15:13).
Иисус часто говорил о Боге, как о Своем Отце. Он особо подчеркивал это, когда беседовал со Своими учениками, употребляя притяжательное местоимение: “Отец Мой Небесный” (Мф. 18:35; 20:23). Он даже учил их: “Итак всякого, кто исповедает Меня пред людьми, того исповедаю и Я пред Отцом Моим Небесным” (Мф. 10:32, 33). Подобные наставления, а их было много, должны были открыть Его ученикам, и особенно апостолам, что было что-то необычное в том, как Он называл Бога Своим Отцом.
Мария, мать Иисуса, знала “секрет» прежде других. Ей было известно Его божественное происхождение. Она, конечно же, знала о действительной природе Его чудесного рождения. Иосиф, ее муж, будучи человеком праведным, никому ничего не рассказывал о беременности Марии. Кроме того, когда Иисус был еще подростком, она слышала, как Он говорил о Своем Отце, имея в виду совсем не Иосифа. “И матерь Его сохраняла все слова сии в сердце своем» (Мф. 1:18-25; Лк. 1:26-38; 2:41-52).
Возможно, последователи Иисуса все-таки улавливали необычность отношений между Ним и Его Отцом. Однако кажется, что это понимание приходило медленно. В конце концов, разве Бог не был и их Отцом? Разве Бог не называл Израиль Своим Сыном? (Иер. 31:9). Разве не могли они, обращаясь к Богу, называть Его “Наш Отец”, как и учил их Иисус? (Мф. 6:9 и дал.). Да, могли, и они так и делали.
Мы видим в Ветхом Завете, что израильтяне смотрели на Бога, как на Своего Отца. Мы также знаем, что иудаизм времен Иисуса отражал сокровенное представление о Боге, как об Отце. Однако иудеям было нелегко уразуметь всю меру уникальных отношений между Иисусом и Богом, как между Сыном и Отцом. Откуда им было знать, что Иисус как Сын Божий, совсем не походил на других людей, которые тоже назывались “сынами Божьими”? Разве великие вожди до Него не назывались Его сынами? (2 Цар. 7:14; Пс. 88:26, 27). Назывались. Тогда нас не должно удивлять, что для того, чтобы они узнали “полную истину”, потребовалось откровение Бога, духовного Отца.
Посланный Богом ангел сказал Иосифу, что дева Мария родит ребенка. “Ибо родившееся в Ней есть от Духа Святого; родит же Сына, и наречешь Ему имя: Иисус; ибо Он спасет людей Своих от грехов их” (Мф. 1:20, 21). Так во второй раз исполнилось пророчество Исайи: “Се, Дева во чреве приимет и родит Сына, и нарекут имя Ему: Еммануил, что значит: с нами Бог” (Мф. 1:22, 23; Ис. 7:14). Иисус пришел в этот мир через сверхъестественное рождение и должен был получить законное признание как Бог!
Если мы воспримем все это так же серьезно, как оно написано, мы осознаем всю колоссальную важность этого события. Мировая история начала отклоняться от того пути, каким шла до этого. Наметилась смена времен. Забрезжил рассвет новой, славной эпохи. Простым смертным трудно сопоставить себя с событиями такого масштаба. Поэтому совсем не удивительно, что приход Иисуса в историю нуждался в божественном объяснении. Но даже и оно признавалось очень медленно. Ведь люди, ломавшие голову над тем, кем же в действительности был Иисус, когда Он был на земле и выполнял Свою великую миссию, не имели такой возможности, как мы — открыть Евангелия от Матфея, Марка, Луки и Иоанна и своими глазами прочесть эти замечательные истины.
Однако мы можем прочитать о том, как Отец настойчиво раскрывал нам истинную природу Своего Сына. Например, истина присутствует в словах Нафанаила об Иисусе: «Равви! Ты — Сын Божий, Ты — Царь Израилев» (Ин. 1:49). Иисус похвалил его искренность, но разве в словах Нафанаила не ощущается старый национализм, который был так присущ иудейскому мышлению того времени? Разве Нафанаил избежал его влияния? Иудеи мечтали о национальном возрождении и славном правлении царя, в котором они могли бы видеть помазанника Божьего, избранного Сына, как их праотцы в правление Давида и Соломона. Иудейские массы желали, чтобы Иисус был царем (Ин. 6:15).
В одном случае победа Иисуса над смертью привела наблюдавших к удивительному выводу. “Великий пророк восстал между нами, — говорили они, — и Бог посетил народ Свой” (Лк. 7:16). Это было великое заявление, сделанное в благоговении, но было ли это славословие признанием Иисуса Богом! Мы не должны забывать о том, что израильтяне бывали свидетелями Божьего присутствия, проявлявшегося в Его словах и делах, и не ждали при этом воплощения Самого Бога. 3 Цар. 17:22-24; 4 Цар. 4:32-36; Иер. 29:10. Также о Лк. 7:16 см. у Боулза: “Они сразу же вспомнили Илию и Елисея и объявили, что «между нами» появился такой же великий пророк, и что Бог вновь посетил Свой народ в лице пророка». Когда Иисус прямо и откровенно сказал о Своей божественности, это вызвало насмешки, презрение и гонения со стороны религиозных руководителей (Ин. 8:42-59).
Ученый муж Никодим, несомненно, выразил свое восхищение Иисусом, когда произнес: “Равви! Мы знаем, что Ты — Учитель, пришедший от Бога; ибо таких чудес, какие Ты творишь, никто не может творить, если не будет с ним Бог» (Ин. 3:2). Как «учитель» перед “Учителем”, Никодим признал, что видел в чудесах, явленных Иисусом, свидетельство Божьей силы и благословения. Видел ли Никодим больше этого? Совсем не обязательно. Мы, однако, знаем, что Бог шаг за шагом открывал истинную природу Своего Сына. Бог продолжал Свое откровение.
В ответ на вопрос Иисуса Петр сделал известное признание: “Ты — Христос, Сын Бога Живого» (Мф. 16:16). Было ли это исповедание более значимым, нежели те, которые мы упоминали ранее? Мы знаем, что оно было основополагающим. Во-первых, это был прямой ответ на вопрос Иисуса. Во-вторых, нам говорится, что Петр смог сделать это признание потому, что ему это открыл небесный Отец Иисуса (Мф. 16:17). В нем скрывалась истина о том, кем на самом деле был Иисус.
У нас есть основания предполагать, что Петр сам до конца не осознавал полного смысла своего исповедания. Вскоре после этих событий мы видим, как Петр упрекает Иисуса за то, что Тот говорит о Своей смерти, и как Иисус его отчитывает (Мф. 16:21-23)! Мы также знаем, что для Петра было вполне характерно делать заявления, даже по вдохновению, значения которых он сам до конца не понимал (Деян. 2:39; 10:28-34). Мы знаем, что в минуты возбуждения Петр мог говорить необдуманно (Мф. 17:4, 5; Mк. 9:5, 6; Лк. 9:33). В порыве глубокой преданности к Учителю, Петр мог даже заявить о своих искренних убеждениях, которые затем не выдерживали испытания (Мф. 26:33-35, 69-75). Отсюда мы делаем вывод, что Петр, вероятно, не осознавал полного значения своего достойного восхищения и истинного исповедания того, что Иисус был Христом, Сыном Божьим.
Возможно, нам не стоит удивляться тому, что люди объявили Иисуса Еммануилом только после Его смерти, погребения и воскресения. Какая ирония в том, что поколебавшая мир истина была высказана человеком, который перед тем был настроен скептически! Фома был свидетелем силы Иисуса. Он слышал Его беспримерные проповеди. Он имел счастье наблюдать за Его совершенной, праведной жизнью. Он видел Его глубокое сочувствие к тем, кого постигли скорби. Может быть, он даже лично слышал, как Иисус говорил: «Я ЕСМЬ» (Ин. 8:58).
Вероятно, все это пронеслось в сознании Фомы, когда он стоял перед воскресшим Иисусом. То, что он увидел, уже не было заключено в рамки высказывания, учения или предположительной истины, над которой надо было еще поразмышлять. Он увидел следы распятия на теле Иисуса. Он знал, что смотрит на воскресшего, и что никто не обладает властью над смертью, кроме Бога.
Именно поэтому “Фома сказал Ему в ответ: Господь мой и Бог мой!” (Ин. 20:28). Наконец, Бог, духовный Отец, все прояснил. Иисус из Назарета есть Его духовный Сын, Бог во плоти!