Власти Германии официально заявили, что Алексея Навального отравили ядом из той же группы, что и «Новичок». Ущерб для международной репутации России вроде бы очевиден — но власть не обращает на это внимания. Наша политическая эволюция пошла совсем в другом направлении.
Ситуация с загадочным отравлением Алексея Навального прояснилась: официальные власти Германии объявили о том, что российский оппозиционер был именно отравлен, причем ядом из той же группы отравляющих веществ, что и печально известный «Новичок», которым в свое время было отравлено в Великобритании семейство Скрипалей. Сомнений в этом у германских специалистов нет никаких.
Это важно, что с заявлением выступили сразу власти во главе с Ангелой Меркель, попросившей у России объяснений, а не врачи. Это значит, что проблеме с самого начала придано политическое измерение на высшем уровне. «Алексей Навальный стал жертвой преступления, и его пытались заставить замолчать», — сказала Меркель.
И хотя конкретного обвинения вроде бы не прозвучало, между строк оно написано прописными буквами. И поэтому, когда долгожданный вердикт наконец был озвучен, вслед за канцлером Германии и другие западные политики принялись делать осторожные, но довольно толстые намеки. «Российское правительство должно объяснить, что произошло с Навальным», — заявил премьер-министр Великобритании Борис Джонсон. «Соединенные Штаты глубоко обеспокоены опубликованными результатами… Россия уже использовала химическое отравляющее вещество нервно-паралитического действия «Новичок» в прошлом», — сказал представитель Совета национальной безопасности США Джон Уллиот.
Пока что не высказался Дональд Трамп, хотя его прямо призвал к этому советник Джон Болтон. Долго молчал и вице-президент Майк Помпео, в конце концов все же сообщивший, что если выводы германских специалистов окажутся точными, то США «поддержат призыв ЕС к всеобъемлющему расследованию». Не более и не менее.
Политики рангом пониже высказываются в адрес России более радикально. Очевидно, что все ждут мнения Трампа — он же не спешит его озвучивать. Сказав, придется действовать.
Итак, обвинений нет, но выводы уже наготове. Репутационные последствия для России, можно сказать, уже наступили. Ведь репутация — понятие не юридическое. Она лишь определяет наше мнение о том, что некто мог бы сделать, исходя из его предыдущих поступков и заявлений.
Придать ситуации юридическое измерение мог бы сам Кремль, распорядившись хотя бы возбудить уголовное дело. Но коль скоро он категорически отказывается это делать, остается оценивать не то, что произошло, а то, как это выглядит. А выглядит все для Кремля не очень красиво. В том числе из-за этого отказа.
Впрочем, что значит «некрасиво»? В России вообще довольно часто сокрушаются по поводу отсутствия института репутации в политике, называя этим термином интеллигентское представление о прекрасном. Но репутация — это всего лишь инструмент политической мимикрии, позволяющий создать внешнее впечатление. В животном мире слабое и беззащитное создание может раздуться в шар или принять агрессивную окраску и за счет этого создать себе репутацию опасного зверя. Ну или, напротив, прикинуться совершенно безобидным объектом. Политики, в полном соответствии с правилами эволюции, тоже принимают тот облик, который поможет им достигнуть цели в конкретных условиях.
В Западной Европе, допустим, выгодно создавать себе репутацию законопослушного и не ставящего себя над массами политика. Такая репутация конвертируется в доверие на выборах. В России эволюция пошла по другому пути. Власть здесь на выборах не получают. В отсутствие конкурентной политики репутация европейского типа не обеспечивает выживаемости, скорее наоборот. Здесь в цене другая репутация — репутация мачо, outlaw, хитрого и жесткого, но по-своему справедливого «пахана», не забывающего ни малейшей обиды. Вот она ведет к выживаемости буквальным образом — на статус такого лидера просто страшно покушаться.
Предполагается, что если такой политик безжалостно расправляется со своими врагами, то в случае надобности он так же лихо расправится и с врагами своего народа. Другой вопрос, что и справедливость, и определение врага такой лидер толкует по одному ему ведомым сложным правилам (всегда выгодным для себя в первую очередь). Но для обывателя это только дополнительное доказательство лихости и крутости.
Поэтому с точки зрения репутации для Кремля здесь все в полном порядке. Руками германских врачей и политиков он только добавил себе очков в глазах национал-патриотов, еще раз дискредитировал Запад, конечно же, устроивший провокацию, и запугал возможных оппонентов. А репутация среди интеллигентов, тем более иностранных, его не очень волнует. Как уже говорилось, ее все равно ни во что не превратить.
Впрочем, пора вспомнить и о том, что Россия и Кремль, а также лично Владимир Путин — понятия все же не тождественные, как бы нас в этом ни убеждали. И если с репутацией Кремля тут все более-менее понятно, то как быть с репутацией страны и ее граждан за рубежом после всех этих отравлений? Как мы-то будем выглядеть со стороны? Пожалуй, что получим репутацию в лучшем случае слепоглухого народа, не способного толком отрефлексировать происходящее в собственной стране.
Вряд ли Запад заподозрит целый народ в коллективном отравлении, это было бы уже совсем гипертрофированное «Убийство в «Восточном экспрессе»». Только ведь и коллективного возмущения не наблюдается. «Глубинный народ» тоже эволюционировал, приучившись чуть что прикидываться мертвым. Людей, способных хотя бы принимать агрессивную окраску, в стране и так единицы — вот одним из них как раз был Навальный. Его отравление — это уже не эволюция, это селекция какая-то.
Кто бы ни употребил в дело «Новичок» — давайте в подражание Ангеле Меркель займем позицию человека, пока не знающего, кто бы это мог быть. Репутационные риски вместе с этим человеком несем мы все, и отвечать придется всем. Если дело не будет распутано, то получится, что мы их несем вообще просто так, неосознанно, ради неясных целей непонятно кого.