Что касается государств постсоветского пространства, независимость для них — это прежде всего свобода от России.
Дмитрий Тренин, директор Московского центра Карнеги
События в Белоруссии и недавняя встреча Владимира Путина и Александра Лукашенко в Сочи заставили экспертов задуматься над вопросом, а нужны ли России союзники как таковые? И если да, то какие и кто? И надо ли за «дружбу» платить? При этом значительная часть общества, если верить результатам последнего опроса ВЦИОМа, видит ситуацию совсем в ином свете: треть россиян выступает за то, чтобы Россия вернула себе статус супердержавы. «Огонек» попросил директора Московского центра Карнеги Дмитрия Тренина объяснить, в чем причины давних российских проблем на «союзническом фронте».
Беседовала Светлана Сухова
— На ваш взгляд, работа с элитами на постсоветском пространстве провалена?
— Думаю, она и не начиналась по-настоящему. В основном контакты шли на уровне первого лица и его ближайшего окружения. Местный начальник, как правило, не приветствует расширение списка контактов российской дипломатии. Он буквально вытаптывает политическую поляну, уничтожая конкурентов и требуя вести диалог только с ним. «Что вы будете делать без меня?» — известный рефрен, которым в таком случае оперируют. И всякий раз угроза срабатывает. Но ведь необязательно при смене власти приходят американцы, могут прийти и китайцы, и европейцы, и действительно местная оппозиция.
С каждым можно договориться, если во главу угла ставить известный бизнес-принцип: хотите работать, давайте работать. Но Россия не любит меркантильности, мы застенчивы.
Нужно смелее озвучивать свои интересы, причем всем значимым политическим силам, не ограничивая общение первым лицом. В противном случае будем и дальше «проедать» советское культурное и социальное наследие. Поддержка русского языка, русских школ, образования на русском языке сталкивается с нежеланием местных элит позволять такую деятельность. В самой России очень слабо налажено изучение бывших республик как соседних государств, культурный и научный обмен поддерживается недостаточно.
— Как отделаться от исторического негатива в отношениях России и ее союзников?
— Историю можно переосмыслить и переписать, но отделаться от ее негатива в двусторонних отношениях нельзя. При этом каяться бесполезно. Германия, когда каялась, отказалась от собственного суверенитета, и надолго. Немцы впервые стали использовать фразу «интересы Германии» только в конце 1990-х, то есть через полвека после войны. До этого на первом плане стояли интересы Запада, а не Германии. Вообще, покаяние государства — контрпродуктивное занятие. Вы можете представить себе американцев, кающихся за Хиросиму и Нагасаки? Нет, конечно, посредством атомных бомбардировок они получили капитуляцию Японии без штурма островов, которые стоили бы США много крови. Литва покаялась перед евреями за то, что литовцы во время войны выдавали их фашистам? Или украинцы перед поляками за действия Бандеры на Волыни? Наоборот, культ Бандеры сегодня поддерживается и процветает.
Так что Германия — единственный пример покаяния. Каются только те государства, кого к этому принудили силой, это своего рода моральная капитуляция, закрепляющая военную и государственную. Конечно, для себя и у себя мы должны давать моральную оценку всему тому, что происходило в нашей истории и происходит в настоящем. Но это постоянное внутреннее самоочищение. А из международных отношений исторический негатив никогда полностью не уходит. Судите сами: Германия материально помогает другим странам ЕС, но пока они довольны помощью, проблем нет, а если что не так, тут же припоминают Гитлера и фашизм. Как греки, к примеру. Но этот же негатив куда-то исчезает, как только в отношениях появляется выгода. Посмотрите на Вьетнам и США.
— Выходит, на постсоветском пространстве не видят выгод от создания нового регионального блока с Россией во главе?
— Я не вижу особых выгод в такой ситуации для самой России. Лидерство всегда стоит денег. А за что платить? Союзники в полном смысле слова России не нужны. Никто из них защищать Россию, умирать за нее не будет. Никто из них не будет рисковать своими интересами ради солидарности с Москвой. России нужны не заставы на пути к Москве, а партнеры — на определенных условиях. С Белоруссией в силу многих факторов необходимы и возможны более близкие отношения, с остальными можно позволить себе менее близкие. Например, нужны партнеры для минимизации угроз с юго-восточного направления — терроризма, религиозного экстремизма, наркотрафика. Без этих партнеров трудно будет, например, парировать возможные вызовы, исходящие из Афганистана.
— Так ведь есть ОДКБ?
— Она слабо интегрированная структура, с консультационными, по сути, органами и определенным уровнем сотрудничества и взаимодействия. Это совсем не НАТО, где принимаются решения, обязательные к выполнению: решили по инициативе США повысить военные расходы всех стран до 2 процентов ВВП и жестко дожимают отстающих. Внутри ОДКБ, напротив, существует зона низкого давления. Страны НАТО дружно высылают российских дипломатов по «делу Скрипалей», а среди наших союзников никто даже Крым не признает. Нужен ли России такой ОДКБ? Помните, как в анекдоте про такси: вам «шашечки» или покататься? Так вот нам давно пора бы ездить, а не блюсти имперское величие. России, вероятно, нужна передовая позиция в Киргизии и исследовательский центр на озере Иссык-Куль, где торпеды испытывают. За это нужно платить, но именно за это, за конкретные дела, а не за тосты про дружбу.
— Почему российские союзники перманентно нелояльны?
— За практически выраженную лояльность надо платить. Советский Союз платил многим и много. Но Россия не имеет таких средств, каким располагал СССР. Было бы неправильно тратить то, что есть сегодня, на покупку дружественной риторики. Тем более что таким образом имитируемая лояльность — вещь ненадежная. России не следует соревноваться с США, кто больше союзников «навербует». Проиграли давно. Штаты богаче, и оказывают они услуги другим богатым странам. На постсоветском пространстве все наоборот: Россия и так не слишком богата, а вокруг нее — еще более бедные страны. Они платить не будут — нечем. Вот вам исторический парадокс: Россия беднее тех стран, которые она завоевала и пыталась подчинить. Когда правоверные чехословацкие коммунисты приезжали в 1950-е в СССР, они были в ужасе от российской бедности. Америка — глобальный гегемон, ее система союзов — одна из важнейших опор наряду с финансовым господством империи США. То есть американцы оказывают услуги тем, кто следует в фарватере их политики.
Но американская модель отношений с союзниками, основанная на лидерстве США в обмен на гарантии безопасности, точно не подходит ни России, ни ее формальным союзникам. Теоретически Россия могла бы стать гарантом безопасности на постсоветском пространстве, но наши союзники и в этом случае не откажутся от своей политики и уж тем более не будут действовать в русле российской политики. К тому же американцы умеют делать то, что мы не умеем, — воспитывать союзников. Так, к примеру, они воспитали немецкую политическую и медийную элиту в духе «верности Нибелунгов», и сегодня эта элита насквозь проамериканская и жизни без лидерства Штатов не представляет. В ситуации с Россией и ее союзниками все иначе: нет ни реальной общности целей, ни возможности побудить кого-то из союзников принять российские интересы как свои. Так что де-факто их и союзниками назвать нельзя. Это в основном партнеры, так к ним и стоит относиться. Но это не значит, что России нечем играть.
— Вы о чем?
— Для Белоруссии Россия — крупнейший рынок. Альтернатив ему по многим позициям вообще нет. Те, кто призывает к забастовкам на белорусских предприятиях или обещает помощь Европы, не учитывают реальности. ЕС готов помочь той же Белоруссии отодвинуться от России, а новой элите прийти к власти, но поднимать благосостояние белорусскому народу придется самому. И тогда большинство белорусов окажутся в том же положении, что и украинцы. Россия же может дать рынок, неплохое образование, перспективу стать полноправными гражданами в рамках Союзного государства. Какие-то страны Россия гарантирует от внешних угроз (Армения), защищает от экстремистов и террористов (Киргизия, Таджикистан). Но из Москвы редко говорят союзникам прямым текстом, что конкретно они получают от России.
— Значит, Россия, будучи зажата санкциями и обладая ограниченными ресурсами по сравнению с блоком западных стран, особо никому не интересна? Как выразились недавно эстонцы, она скоро перестанет быть даже «региональным лидером»…
— А насколько то или иное государство интересно самой России? В Киргизии, например, есть база, которая нам нужна для того, чтобы присматривать за угрозами, которые появляются со стороны Афганистана. Армения — фактор регионального равновесия на Южном Кавказе. Но следует ли России в такой ситуации военным путем вмешиваться в конфликт между Арменией и Азербайджаном? Здесь можно и нужно выступать миротворцем, посредником, но не защитником. Сотрудничать, по моему убеждению, нужно в пределах собственных интересов, учитывая встречные интересы партнера. Коллекционировать партнеров ни к чему. А у России, судя по всему, фантомные боли от отрезанных частей некогда общего государственного тела, которые она мечтала бы пришить к телу вновь. Зачем? К чему нам зазывать куда-то Узбекистан или Туркмению?
Главная ошибка политики на постсоветском пространстве в том, что ставку по-прежнему делают на собирание земель, а не на привлечение людей, тогда как Россия нуждается в притоке квалифицированной рабочей силы. Нужно привлекать в страну на работу и на постоянное жительство украинцев, белорусов, молдаван и т.д., делать им хорошие предложения, чтобы они приезжали, учились, оставались, становились россиянами. Вот это бы способствовало реальному усилению страны. К чему кормить верхушку Приднестровья, состоящую из людей, прячущих свои доходы на Кипре или в Испании, а с Россией фактически уже никак не связанных? Как именно и как долго нужно поддерживать другие непризнанные республики? Людей следует привлекать не получением российского паспорта, который в изрядной степени обесценен тотальной раздачей в Южной Осетии, Приднестровье и Абхазии, а полноценным российским гражданством со всеми обязанностями и правами.
— Возможно ли для России найти партнеров за пределами СНГ?
— Как ни парадоксально прозвучит, но за пределами бывшего СССР с союзниками пока выходит удачнее. Успех операции ВКС РФ в Сирии был бы невозможен без поддержки местных наземных сил — Сирийской арабской армии и полувоенных формирований, подконтрольных Дамаску, а также Ирана и проиранских сил на территории Сирии. Правда, ситуация очень подвижна: некоторые партнеры России по Астанинскому процессу — например, Турция — на других направлениях (Ливия) являются соперниками РФ, а в известных условиях могут превратиться и в противников. С Ираном Россия в Сирии тоже не только сотрудничает, но и соперничает. Ближний Восток — не единственный пример. В Афганистане союзниками России на рубеже 2000-х годов одно время выступали афганские моджахеды, которые десятилетием раньше воевали с Советской армией. В качестве потенциального союзника против ИГИЛ, уже проникшего в Афганистан, некоторые в России сейчас рассматривают афганских талибов (эти организации запрещены в РФ. — «О»).
Китай союзником России не является: каждая великая держава привыкла действовать самостоятельно. Отношения с Пекином, однако, — это нечто большее, чем стратегическое партнерство. Эти отношения сегодня можно охарактеризовать как антанту — высокий уровень взаимопонимания и совпадения многих важных интересов. В военной сфере российско-китайское сотрудничество становится все более тесным. В 2019 году Россия согласилась помочь Китаю создать собственную систему раннего предупреждения о ракетном нападении. Это свидетельствует о высокой степени взаимного доверия. Геополитический контекст побуждает Россию и Китай сотрудничать еще теснее: и Москва, и Пекин находятся в конфронтации с Вашингтоном. Тем не менее обе конфронтации развиваются пока параллельно, единый фронт не формируется, чтобы каждая держава могла сохранить свободу маневра.
Мой прогноз развития событий, скорее, инерционно-импровизационный. Надеюсь, что белорусский кризис заставит российских внешнеполитических стратегов всерьез заняться проблемами стран ОДКБ и ЕАЭС. Требуются аудит политики на этом направлении в последние годы, определение общих и конкретных (региональных, страновых) целей союзнической политики, выработка на этой основе общей стратегии и ее частных вариантов, не говоря уже о ревизии институтов и их реорганизации (при необходимости).
Журнал «Огонёк» №37 от 21.09.2020, стр. 8.