Эти активисты выступают не против власти, а за свои интересы (с позиций Церкви).
Андрей Мельников, заместитель главного редактора «Независимой газеты», ответственный редактор приложения «НГ-Религии».
Секретарь ЦК КПРФ Сергей Обухов обратил внимание на свежее исследование социологов Российской академии наук и нашел его данные многообещающими для оппозиционных партий в преддверии парламентских выборов 2021 года. «Неожиданное измерение российского протеста: кто активнее – православные или атеисты? – написал коммунист в своем Telegram-канале. – Занимательная социология с совершенно неожиданными результатами и не менее неоднозначными выводами – прекрасный повод задуматься для всех, кто готовится к выборам». Столь живой интерес Обухова вызвала публикация статьи «Православие и лояльность: от социальной напряженности к выбору между властью и церковью» в ежегоднике Федерального научно-исследовательского социологического центра (ФНИСЦ) РАН «Россия реформирующаяся».
Обухов заостряет внимание на выводах социологов, согласно которым православные верующие более политизированы, чем атеисты. Прихожане РПЦ при этом склонны к лояльности власти, но если уж участвуют в политической жизни, то делают это активно и сплоченно. Коммуниста заинтересовал как электоральный потенциал наиболее вовлеченной в церковную жизнь группы населения России, так и ее готовность выходить на уличные акции протеста под социально-экономическими и даже политическими лозунгами. «Наибольшую активность – как в формах стремления к политическому участию, так и в готовности к политическим действиям – демонстрируют именно вовлеченные православные», – пишет Обухов. И делает главный для себя вывод: «Итак, атеисты более критичны к власти, но вовлеченные православные более активно участвуют в протестных акциях!»
Специалисты ФНИСЦ РАН Мария Мчедлова, Елена Кофанова и Александр Шевченко обнаружили среди «вовлеченных православных верующих», то есть регулярно участвующих в церковной жизни людей, «гражданскую и социальную активность, что показывает наличие в данной подгруппе большего потенциала солидарности, социального активизма и самоорганизации». «Это позволяет говорить о наличии связи между религиозно-мировоззренческими ориентациями, религиозной социализацией и новыми гражданскими формами участия и социальной активности, вопреки расхожим мнениям о пассивности и традиционной покорности верующих», – утверждают исследователи, оговариваясь, что воцерковленные люди все же в целом более лояльны власти, чем те, кто дистанцируется от РПЦ. Социологи указывают, что процент верующих, выразивших безусловную готовность принять участие в политических протестных акциях, достигает 30%. А в социально-экономических выступлениях могут участвовать свыше 40% опрошенных воцерковленных россиян. Авторы исследования опираются на данные 2018 года, но отмечают, что «теперь, из-за изменившихся социально-политических и социально-экономических условий, готовность к протестной активности выше».
Первый вице-президент Центра политических технологий Алексей Макаркин считает, что «смысл в оценке Обухова есть». В разговоре с «НГР» политолог обратил внимание на два фактора, которые позволяют рассуждать об общественной активности практикующих верующих РПЦ. «Первый фактор – изменение состава прихожан, – указывает он. – Мы их воспринимаем такими же, как и четверть века назад. Но сейчас это другие люди. Раньше верующие были людьми, привыкшими жить параллельно советскому государству. Эта аполитичность воспроизводилась как норма и в постсоветский период. Когда появлялись социально протестные люди в церковной ограде, то реакция в церкви была негативной: дескать, мы здесь душу спасаем… Но состав прихожан существенно изменился. Советский подход перестает быть актуальным. Стало больше общественной активности. Верующие в большей степени воспринимают государство как «свое». На первый взгляд, это должно было привести к большей лояльности. Но это далеко не всегда так. Государство становится идеологически ближе верующим, и они охотнее вовлекаются во все общественные процессы. Где-то эти отношения союзнические, где-то конфликтные».
Второй фактор, на который указывает Макаркин, – атомизация, раздробленность общества, которая отмечается несмотря на то, что декларируются коллективистские, так называемые соборные начала в российском социуме. «На самом деле институты гражданского общества очень слабы, – пояснил Макаркин. – И вот как раз церковный приход – то самое объединяющее начало, которое в гражданской жизни слабо выражено. Верующие получают опыт взаимодействия в разных сферах. Часто это деятельность в поддержку строительства храмов. Несмотря на громкие случаи, которые находят отражение в СМИ, согласно статистике, конфликты между церковными и антиклерикальными сообществами довольно слабые. Нередко они разрешаются путем компромиссов. Так что есть и опыт взаимодействия». «Это и подмечено Обуховым», – считает политолог.
«При общей боязни политической деятельности и сужения поля для деятельности граждан верующие более политически активны, – заявил «НГР» руководитель Центра изучения религии и общества Института Европы РАН Роман Лункин. – Это касается в целом всех религиозно вовлеченных, а не только православных. У верующих всегда есть дополнительная мотивация для активности – интересы веры, прихода, моральные ценности, требование богослужений во время пандемии и т.д. Исследование ФНИСЦ РАН это подтверждает. Социологи также выявили основные черты мировоззрения вовлеченных православных: патернализм, почитание президента, государства, главы региона».
«Даже если вовлеченный верующий интересуется политикой, вряд ли он пойдет в оппозицию», – уверен Лункин. «Судя по опросу ФНИСЦ РАН, настоящая гражданская активность – где-то на стыке вовлеченных и невовлеченных православных, – говорит он. – У невовлеченных, к примеру, намного выше других групп – признание ценности прав и свобод человека». Макаркин, в свою очередь, считает, что протест верующих если и возникает, то имеет ограниченный характер. «Такой протест не радикален. Верующие, если и протестуют, то ради конкретных результатов, а не ради самовыражения», – говорит политолог.
Лункин привел свежий пример активности «вовлеченной православной»: Оксана Иванова, которая баллотировалась от партии «Справедливая Россия» на довыборах в гордуму в Екатеринбурге, набрала почти 20%, но все равно проиграла «Единой России» и другим оппозиционерам. Предвыборная агитация Ивановой была очень своеобразной. В качестве основной «политтехнологии» кандидат использовала постоянные просьбы о молитвах, а также обильно обращалась к библейским аллегориям, рассуждая о социально-политических реалиях уральского города.
Признавая свое поражение, Иванова 23 ноября сделала в своем аккаунте в соцсети знаменательную запись: «На месте некоторых журналистов я бы не злорадствовала и не зубоскалила по поводу моего поражения. Да, я не победила. Но тема религии в политике одержала блестящую победу. После того как мы вышли на политическую сцену, ЕР бросилась раздавать православные календари, коммунисты нашли верующего кандидата, и даже «Яблоко» выставило кандидата с большим неравнодушием к церкви, отрицательного характера, но тем не менее. И только ЛДПР сохранила религиозный нейтралитет. В результате получила самый низкий процент». «Так что не нам, не нам, а имени Твоему! Будущее российской политики в Его руках», – резюмировала набожная общественница.
По сообщениям уральских СМИ, во время своей кампании Иванова столкнулась с противоречиями между пропагандируемым ею клерикальным популизмом и требованиями российского законодательства. 28 октября она напечатала тираж агитационных газет, где разместила фотографию, на которой она была запечатлена в окружении архиереев РПЦ. Однако избирательная комиссия запретила распространение тиража, посчитав, что нарушен закон, запрещающий кандидатам использовать изображения других людей, даже если те на это согласны. Позже Иванова сообщила, что в агитационной газете запретили печатать и иконы – из-за проблем с авторскими правами, пишут екатеринбургские издания.
Оксану Иванову представляют как «кандидата от народа». Но она не явилась из ниоткуда. Это имя звучало в мае 2019 года, когда в Екатеринбурге разгорался конфликт между противниками и сторонниками строительства собора Святой Екатерины на месте сквера у Драмтеатра. Иванова, сотрудник церковного Музея святости, исповедничества и мученичества на Урале в XX веке, тогда принимала активное участие в противостоянии «храмоборцам».
В какой-то момент движение ревнителей храма приняло протестный по отношению к городской администрации характер, потому что власти согласились с требованиями защитников сквера перенести место для собора. «Храм или сквер? – для нас вопрос так не стоит, – заявляла Оксана Иванова сетевому изданию 66.ru. – Это уже вопрос достоинства. Третий отказ в восстановлении храма привел к тому, что мы чувствуем себя униженными и оскорбленными. И поэтому хотим донести до всех, что православные – это не те люди, которых можно игнорировать, унижать, чьи ценности можно безнаказанно попирать. Мы тоже граждане Екатеринбурга. И сейчас такие чувства захватывают не только людей воцерковленных, участвующих в таинствах, но и сочувствующих, горожан, которые хотели бы видеть храм Святой Екатерины в центре города не по религиозным соображениям, а исходя из уважения к национальной традиции. Они тоже разделяют наши чувства. Это пощечина». Вместо того чтобы подставить «обидчикам» другую щеку, православная общественница решила пойти в политику.
Вовлечение обскурантистских кругов в политическую деятельность происходит не только в отдельных городах, где противоречия выявляются наиболее остро, как в Екатеринбурге, но и на федеральном уровне. 22 ноября предприниматель и заместитель патриарха Кирилла во Всемирном русском народном соборе Константин Малофеев объявил о создании общественного движения «Царьград». В экспертный совет нового движения вошел иерарх РПЦ – председатель Синодального отдела по взаимодействию с казачеством митрополит Ставропольский и Невиномысский Кирилл (Покровский).
Организация будет действовать на принципах корпоративности. Она объявлена надпартийной, однако планируется ее участие в парламентских выборах 2021 года. Царьградцы будут искать в разных политических организациях «своих» и противодействовать «чужим». Кандидатам в депутаты предстоит выдержать экзамен на «предмет их приверженности традиционным семейным, религиозным и культурным ценностям русского народа». «Кандидатам, уличенным в русофобии, оскорблении чувств верующих, искажении исторической правды и умалении значения подвига народа при защите Отечества, будет оказано всевозможное законное противодействие, чтобы такие деятели не смогли пройти во власть», – пообещал Малофеев.
«Верующие неохотно политизируются, – считает Алексей Макаркин. – Они настороженно относятся к тому, чтобы к ним присоединялись политики. Церковные люди готовы оценивать политиков с моральной точки зрения, но не желают, чтобы их вовлекали в какую-то электоральную деятельность или к участию в оппозиционных акциях. Есть группы разных политических взглядов, но таких в церкви меньшинство. Кстати, это одна из причин, почему у нас не получилась христианская демократия».
«По большей части вовлеченный православный в массовом опросе всегда будет «системным» и никогда не будет оппозиционным, – уверен Роман Лункин. – Яркий пример – движение «Сорок сороков», лидеры которого критиковали только некоторых депутатов и министров за поддержку абортов и закона о семейном насилии. Тем же будет заниматься скорее всего и «Царьград» Малофеева.
Среди учредителей нового движения замечен функционер «Единой России», однако царьградцы готовы сотрудничать с «имперски» настроенными представителями самых разных партий и движений, в том числе оппозиционных. Возможно, патриотически-клерикальная инициация противников власти позволит нивелировать их протестный настрой или использовать его на благо «державным» интересам. Движение Малофеева может стать тем инструментом, который позволит направить стихийную политическую энергию верующих общественников в нужное власти русло.
«Хорошая новость для власти состоит в том, что сейчас никто из православных не пойдет в оппозицию, тем более к коммунистам, – предупреждает Роман Лункин. – Плохая новость – в том, что приоритеты меняются на диаметрально противоположные, как только оказывается подорван авторитет государства и президента – как сейчас в Белоруссии».