Конфликт между обрядом и милосердием.
Исследование Писания
Марка: 7:24-30.
Далее Марк рассказывает о следующем случае, который, на первый взгляд, кажется совершенно не связанным с предыдущей темой. Но это вовсе не так. На самом деле, это все та же тема. Посмотрите, улавливаете ли вы эту связь в стихах 24-30:
«И отправившись оттуда, пришел в пределы Тирские и Сидонские; и вошед в дом, не хотел, чтобы кто узнал; но не мог утаиться. Ибо услышала о Нем женщина, у которой дочь одержима была нечистым духом, и пришедши припала к ногам Его; а женщина та была язычница, родом сирофиникиянка; и просила Его, чтобы изгнал беса из ее дочери. Но Иисус сказал ей: дай прежде насытиться детям; ибо нехорошо взять хлеб у детей и бросить псам. Она же сказала Ему в ответ: так, Господи; но и псы под столом едят крохи у детей. И сказал ей: за это слово, пойди; бес вышел из твоей дочери. И пришедши в свой дом, она нашла, что бес вышел и дочь лежит в постели».
Какая же здесь связь? История о дочери сирофиникиянки связана с предыдущими событиями тем, что это еще одно дерзкое отступление от принятой традиции того времени. Это наглядная проповедь Иисуса. Он намеренно пошел в область, где жили язычники, этим Своим шагом объявляя, что пришел найти, спасти и возлюбить всех людей. Он специально пошел в языческую страну в качестве живой притчи, живой проповеди.
Язычница нашла Иисуса и стала умолять Его исцелить ее дочь. На первый взгляд, ответ Иисуса кажется резким. Он сказал: «Дай прежде насытиться детям; ибо не хорошо взять хлеб у детей и бросить псам” (ст. 27).
Я хочу назвать три истины в ответе Иисуса, которые помогут нам лучше понять его. Во-первых, я абсолютно убежден, что этот диалог между Иисусом и язычницей состоялся, главным образом, ради учеников. Иисус хотел, чтобы они слышали, что Он говорил, и видели, что Он делал. Позже Он спросит их о его значении. Во-вторых, употребленное Иисусом слово “псы” — это не то слово, которое обычно употребляли греки, подразумевая бездомных уличных собак. Он употребил другое слово, ласкательно-уменьшительное, которым обычно называли комнатных собачек. Воспользовавшись этим более мягким словом, Он сделал слово «псы» необидным. В-третьих, мы не были там и не знаем, каким тоном Он все это произнес. Однажды я слышал, как кто-то из братьев повернулся к одному из наших старейшин и сказал: “Ну, ты, старый мошенник”. Эту фразу можно сказать тоном осуждения или тоном любви. Все дело в интонации голоса. Тот брат говорил с любовью. Мы не слышали интонации голоса Иисуса, но я уверен, что она сделала Его слова необидными.
Фактически, Иисус сказал той женщине: “Спасение принадлежит прежде иудеям. Разве справедливо забирать еду, предназначенную прежде всего детям, то есть иудеям, и отдавать ее домашним собачкам, язычникам?” Все это означало: “Женщина, Я иудей. Тебе известно, что иудею думают о таких людях, как ты. Они считают себя Божьими чадами, а вас собаками. Что ты на это скажешь?” Женщина приняла вызов и ответила достойно. “Это правда, — ответила она, — прежде всего надо кормить детей, но даже дети кормят под столом своих домашних собак остатками еды”. Марк отмечает, что Иисус исцелил дочь этой женщины за ее ответ. Кажется, мудрость этой женщины, ее вера и настойчивость произвели на Иисуса огромное впечатление. Когда она вернулась домой, то увидела свою дочь здоровой.
Представляю, как позже, оставшись наедине с учениками, Иисус мог сказать им: “Какой вывод вы сделали из того, что сегодня услышали и увидели?” Им было о чем подумать, не так ли? Иисус еще раз нарушил традицию. Он позаботился о чужестранке и помог язычнице, исцелив ее и проявив к ней сочувствие. Ученикам нужно было все это свести воедино. Скрытый смысл этих эпизодов был им совершенно ясен, так же, как и нам.
Я полагаю, что все мы были бы удивлены всеми теми барьерами, которым сами же позволили возникнуть в наших сердцах. Именно этот конфликт между истиной и традицией привел к кресту. Иисус не вписался в предвзятые стандарты иудеев. Он не приноравливался к их традиционным толкованиям Ветхого Завета. Они распяли Его, потому что предпочли предание истине. И сегодня каждый из нас тоже должен сделать выбор.
Каждый из нас должен решить, что будет руководить его жизнью — истина или религиозная традиция. Вряд ли приходится ждать, чтобы то и другое совпадало и было удобным для нас. Но у нас есть нечто несомненное. Мы знаем, что только истина может сделать нас свободными.