Даже женщины поднялись на борьбу.
Валентина Шварцман
В августе 2021 года мир был шокирован тем, как стремительно радикальному движению «Талибан» (запрещено в России) удалось захватить Афганистан и заставить его правительство в спешке покинуть страну. Но сейчас, спустя чуть более полугода, талибы все чаще испытывают трудности с управлением страной: в самом движении назревает раскол, экономический кризис нарастает, а заручиться поддержкой внутри страны и за ее пределами талибам так и не удалось. О том, почему «Талибан» не смог выстроить эффективную систему управления, как долго талибы способны удерживать власть и за что афганцы обижаются на Россию, в интервью «Ленте.ру» рассказал директор Афганского института стратегических исследований и экс-советник Министерства иностранных дел Афганистана Давуд Морадиан.
«Талибан» уже более полугода правит Афганистаном. Чего талибы добились за это время?
Морадиан: Главное их достижение состоит в том, что они нанесли поражение усилиям международного сообщества по созданию современного и умеренного государства в Афганистане.
«Талибану» удалось изменить сам нарратив глобальной войны с терроризмом, объявленной Соединенными Штатами в 2001 году. Впервые за 20 лет террористической группе удалось свергнуть правительство и построить на его обломках собственную структуру власти.
Это крупная победа для исламистов во всем мире: террористическая группа переросла в террористическое государство, и исламистский Афганистан стал реальностью.
Как долго, на ваш взгляд, они смогут удержать власть?
Прогнозировать динамику афганского конфликта крайне сложно, ведь там слишком много неизвестных. Но уже сейчас очевидно, что «Талибан» испытывает серьезные проблемы.
Из внутренних — «Талибан» сильно разобщен. Внутри движения есть множество фракций, и нет единой верховной власти, способной их объединить. Это первая проблема.
Во-вторых, у талибов нет четкого понимания того, как должно быть устроено политическое управление страной. У них нет конституции, у них нет какого-то руководящего принципа, который указывал бы на конкретный тип управления.
То есть речь не о хорошей или плохой конституции — у них ее вообще нет: просто нет бумажки, на которой было бы написано, какое у них правительство
Третий вызов, с которым сталкиваются талибы, — это институциональный кризис. Да, они взяли под свой контроль государство, но государственное управление подразумевает бюрократический аппарат, регулирующие органы. Но с приходом талибов число сотрудников госаппарата сократилось почти на 80 процентов. То есть элементарно не хватает рабочей силы, знаний и опыта для управления страной.
Ну и наконец экономический кризис. Афганистан сильно зависит от международной помощи. А теперь из-за санкций Афганистан потерял две трети своих финансовых поступлений от международного сообщества. Помимо этого, голод, нищета, внутренне перемещенные лица. Налицо масштабный экономический кризис, с которым талибы попросту не в состоянии справиться.Но ведь есть, как я понимаю, и другие проблемы, связанные с сопротивлением внутри страны?
Да, и нередко это сопротивление носит этнический характер. Надо понимать, что «Талибан» в первую очередь пуштунское движение, поэтому все остальные этнические группы вроде таджиков, хазарейцев и узбеков к нему не примыкают и выступают против него. Кроме того, талибов не поддерживают и те пуштуны, что проживают в городах: костяк движения — жители сельских районов, и светским горожанам под их властью находиться не хочется.
Ну и, конечно же, нельзя забывать об афганских женщинах. Они находятся на передовой борьбы с талибами. К огромному несчастью, афганские мужчины молчат и бездействуют.
Но отважные женщины Афганистана поднялись на борьбу с боевиками. Женское сопротивление — это не единичные случаи, оно распространено, можно сказать, повсеместно
Впервые в истории Афганистана мы видим полноценное, организованное женское движение, которое развернуло борьбу с женоненавистническим апартеидом «Талибана». И именно поэтому его всячески пытаются подавить.
А если мы говорим именно о вооруженных повстанцах вроде Фронта национального сопротивления Афганистана в Панджшере, то какие здесь шансы у оппонентов «Талибана»? Могут ли они дать серьезный отпор?
Пока мы наблюдаем лишь небольшие очаги антиталибского сопротивления в северной, западной и центральной частях Афганистана. Они невелики, но вскоре начнут разрастаться.
В ближайшие месяцы, по мере того как погода станет теплее, «Талибан» начнет сталкиваться с сопротивлением различных вооруженных групп
Кроме того, талибы столкнутся, можно сказать, с конкуренцией со стороны других террористических группировок вроде «Исламского государства» и «Аль-Каиды» (обе запрещены в России). Это не может не беспокоить соседей Афганистана. Иран, центральноазиатские республики, Китай и даже некоторые фракции внутри правительства Пакистана переживают, что станут прибежищем для международных и региональных террористических группировок. Эту озабоченность разделяют и мировые лидеры, в том числе Россия. И мало кто верит в способность талибов самостоятельно противостоять международному терроризму.
Если резюмировать все то, что вы сказали, сколько выстоит власть талибов?
Я бы дал им года два. Тогда ситуация будет уже совсем иной и крайне непростой. Придя к власти, «Талибан» пообещал создать инклюзивное правительство, к этому его сейчас призывает Россия и другие члены международного сообщества.
Есть ли шанс, что они сдержат свое слово?
Нет. За это время талибы очень четко дали понять, что все, чего они хотят, это исламистское государство в чистом виде. Все, что они говорили в самом начале, было лишь ложью.
Они надавали много обещаний, но сейчас их заявления указывают на то, что они стремятся к построению теократического государства по типу Ирана, с верховным лидером и клерикальным правительством. А это, разумеется, в корне несовместимо с самим понятием инклюзивного правительства.
Что вы думаете об усилиях некоторых стран, в частности Норвегии, по организации прямого диалога между «Талибаном» и гражданским обществом? Могут ли они оказаться успешными и полезными для народа Афганистана?
Это не сработает, потому что «Талибан» не заинтересован в том, чтобы делить с кем-либо власть. У них есть свое видение исламистского государства, и им не нужно какое-то политическое урегулирование, они не хотят привлекать другие силы к управлению страной. Все, что они хотят, это байат — так мусульмане называют присягу на верность эмиру или калифе. Им нужно повиновение, а не диалог и раздел власти.
Есть ли у талибов шансы добиться международного признания? Ну если не международного, то хотя бы со стороны отдельных стран?
В некоторых столицах действительно думают, что могут «задобрить» талибов, убедить их смягчить свою позицию по некоторым вопросам при помощи некой формы признания. К сожалению, Россия — одна из таких стран. Это особенно прискорбно.
Почему?
Еще с 1919 года, то есть больше века назад, Россия была сторонником секуляризации и модернизации Афганистана. Сначала царская Россия, а затем и Советский Союз всегда поддерживали прогрессивные веяния, способствовали женскому образованию, созданию университетов и строительству фабрик
При этом британцы и американцы исторически поддерживали религиозных фанатиков и исламистов. Так было в уже упомянутом 1919 году: Россия и затем СССР поддерживали весьма прогрессивного и современного короля Амануллу-хана, а его противников поддерживали британцы. Спустя десятилетия, во время советской интервенции в Афганистане в 1980-х годах, СССР поддерживал светское правительство, сформированное Народно-демократической партией Афганистана. А моджахедов поддерживали США.
Но за последние пять лет конфронтации между Россией и США российская сторона, к огромному сожалению, решила вести двойную игру в Афганистане: с одной стороны, взаимодействовать со светским и прогрессивным афганским правительством, одновременно заигрывая с противниками США, «Талибаном».
Ужасная ведь ситуация: спецпредставителя российского президента Замира Кабулова прозвали в Афганистане «муллой Кабуловым» из-за того, что Россия поддерживает талибов. Грустно видеть, как высокопоставленному чиновнику дают обидные прозвища и подвергают критике. Я бы очень хотел надеяться, что Россия вновь станет поддерживать светские и прогрессивные силы внутри Афганистана, вместо того чтобы заигрывать с исламистскими фанатиками и экстремистами.