Первой реакцией был шок, затем наступило разноголосье.
Уильям Йодер, доктор философии.
Шок был главной реакцией, которую испытали российские протестанты, когда 24 февраля началось вторжение в Украину. “Я никогда не думал, что доживу до того, чтобы увидеть нечто подобное!” — таково было чувство, выраженное тысячами людей. Тем не менее, как только первоначальная пыль улеглась и как только решение Кремля стало казаться необратимым, среди населения в целом сложилось почти единодушное мнение, что россиянам нужно “держаться вместе и довести это дело до конца”. Это вполне может помочь объяснить резкий рост популярности Владимира Путина, рейтинг одобрения которого колеблется в районе 85%. Много говорят о лицемерии Запада, утверждая, что его гнев, направленный против России, был вызван тем, что Россия разрушила монополию Америки на иностранные вторжения.
На повестке дня – стремление к спокойствию. Руководитель штаб-квартиры Российского Союза баптистов в Москве усмехнулся, услышав, как я разговариваю по-английски с другим американцем из США. Видеть двух американцев одновременно стало редкостью в России. Конгресс Баптистского союза, который проводится раз в четыре года, запланирован на 19 и 20 мая в Москве. “Мы разослали очень много приглашений и надеемся, что по крайней мере несколько американцев нанесут нам визит”, — заявил один из секретарей Профсоюза.
Похоже, что звезды эстрады, интеллигенция, i-тишники и протестанты занимают видное место среди групп, наиболее стремящихся эмигрировать. Внезапное бегство московского архиепископа Дитриха Брауэра в Германию в середине марта вызвало шок в лютеранских кругах. В одном недавнем отчете говорилось, что 30.000 россиян и 10.000 украинцев застряли в Мексике в ожидании въезда в США. “Горизонтальный восторг”, который привел к началу военных действий, вывез за пределы России около 300 000 граждан.
Западное эмбарго на перевод средств в Россию отрезвило не только i-тишников; огромный Международный миссионерский совет ЮБК (южные баптисты США) в России вывез своих последних стойких миссионеров из страны, как только это тотальное эмбарго вступило в силу. миссии и конфессии, которые не могут покинуть страну, стали искать новыми каналами финансирования, направленными через третьи страны, такие как Венгрия, Сербия и Казахстан.
Текущая ситуация
Инсайдер сообщил о трех направлениях раскола в баптистских кругах: 1) неполитические, 2) прозападные (он назвал их “колониалистскими”) и 3) националистические, проправительственные группы. В заявлении “Российского союза евангельских христиан-баптистов” (РСВХБ) от 8 апреля заверялось, что “мы не даем никаких политических оценок тем, кто вовлечен в конфликт. Мы призываем всех к миру и человеческому милосердию“. Это отражает традиционную отстраненность баптистов от политической сферы. Сергей Ряховский, главный епископ „Ассоциированного Российского союза христиан веры Евангельской-пятидесятников” (РОСХВЕ), напротив, разжег споры, особенно на Украине и на Западе, сделав заявления, которые расцениваются как чрезмерная поддержка военных действий России.
Ведущий баптистский богослов в Москве спрашивает, справляется ли наша вера сейчас с этой трудной задачей. “Война была полностью за пределами нашего списка возможных вариантов”, — заявляет он. “Для некоторых верующих это, как если бы Бог был глух; Он не слышит наших молитв. Мы в растерянности, не зная, как молиться, о чем проповедовать. Запад внезапно считает нас, русских, вне закона, и мы не знаем, как реагировать. Мы можем найти логические причины, чтобы оправдать нынешнюю войну, но как мы можем совместить это с заповедями Иисуса?” Отчуждение между русскими и украинскими евангелистами кажется глубоким и прочным. В социальных сетях христиане в Украине и России выражают себя способами, выходящими далеко за рамки ограничений не только христианской веры, но и простой человеческой порядочности.
Виталий Власенко, генеральный секретарь “Русского евангельского альянса”, заявляет: “Мы должны оставаться убежденными в силе христианского послания”, — добавляет Власенко. “В противном случае мы потеряны”.
Неудивительно, что нынешний кризис в то же время сблизил российские конфессии друг с другом. В апреле и РОСХВ, и РКЦБ выступили с заявлениями, осуждающими возможный запрет Московского Патриархата на территории Украины. Исторически сложилось так, что Московский православный патриархат является крупнейшей христианской конфессией Украины.
Другой московский пастор совершенно по-другому смотрит на события и смотрит далеко за пределы непосредственного вопроса о войне. Он утверждает, что чувствует себя комфортно в связи с нынешним глобальным переходом. Туман рассеялся; овцы и козлы расходятся. Истинное положение дел становится видимым. Личность истинных друзей церкви — и ее друзей в хорошую погоду – становится очевидной. Спустя 35 лет Россия вновь готова встать на защиту своих собственных интересов. Снова появилась позиция — «я это могу». Только такая решимость может сделать страну сильной.
Кто на самом деле является русским патриотом, а кто довольствуется тем, что остался проводником западного влияния и игрушкой в руках западных спонсоров? “Наши церковные организации должны найти свое финансирование в России – здесь можно найти деньги”, — утверждает этот евангельский пастор. Он приходит к выводу, что в светской сфере больше нельзя сидеть одновременно на двух стульях, собирая свои доходы в России и тратя их в другом месте.
Друг-богослов в Киеве трижды требовал, чтобы этот московский пастор публично дистанцировался от действий России на Украине. Однако этот пастор считает такую перспективу поверхностной и вместо этого требует, чтобы человек учитывал гораздо более широкий, глобальный контекст.
Опасность гиперболы
Важно помнить, что полная мобилизация произошла только в Украине. Действительно, призыв к оружию всех трудоспособных мужчин в возрасте от 18 до 60 лет стал причиной эмиграции в первые дни войны. К счастью, не все беженцы травмированы и одеты в лохмотья. Украинские беженцы и российские отдыхающие встречаются – обычно неохотно — на пляжах турецкого курортного города Анталья. Мне лично известны многочисленные случаи, когда граждане Украины, длительное время проживающие в России, воспользовались нынешней прекрасной возможностью эмигрировать на запад.
Московский пастор Леонид Картавенко сообщает, что в Анталье приняли, по меньшей мере, 800 беженцев из Украины. С помощью украинского консульства половина из этого числа смогла попасть туда через поездку на евангельскую пасхальную службу. Другой москвич сообщает, что, несмотря на все отъезды, посещаемость церкви растет. Люди на улице открыты для разговоров о вопросах веры, как будто это снова 1990-е годы.
В отличие от России, Украина является зоной военных действий, и свобода личности там более ограничена. Россияне продолжают выражать антивоенные настроения в социальных сетях, включая Youtube. Виталий Власенко поднял шум, когда 14 марта от имени Российского альянса извинился перед украинцами за страдания, причиненные им нынешним конфликтом. Епископ Брауэр объяснил в Германии, что он покинул Россию, чтобы избежать возможных будущих, а не нынешних репрессий (см. Немецкую Википедию).
Наблюдая за западными СМИ, можно подумать, что нынешний украинский конфликт квалифицируется как тотальная война. Тем не менее, к сожалению, плачущих матерей, погибших мирных жителей и разрушенные здания можно найти со всех сторон. Запад предпочитает скрывать общую, более широкую картину. Наблюдатели, такие как американо-американский ветеран Скотт Риттер, отмечают, что российская армия начала свою операцию с большой осторожностью, надеясь, что ее встретят хлебом и солью. До недавнего времени железнодорожные линии и коммунальные службы оставались нетронутыми, и Киев по-прежнему почти ежедневно посещают западные политики. Телефонные (и газовые) линии между Украиной и Россией работают. Тем не менее война затягивается, инфраструктура сейчас подвергается нападениям, и условия неизбежно ухудшатся.
Примечание об использовании термина “война”: Согласно российской интерпретации, нынешняя война началась в феврале 2014 года с путча в Киеве – за восемь лет погибло почти 14 000 человек. Следовательно, нынешняя “специальная операция” направлена только на прекращение войны, а не на ее начало. Так, по крайней мере, рассуждала Россия в феврале 2022 года.
Единственное решение
Неприкрытые эмоции, столь очевидные в Западной Европе, разрушают логику и разум. Установление мира требует более хладнокровного подхода. Описание конфликта в черно-белых тонах крайне контрпродуктивно. По существу вопроса, нет никакой необходимости в колебаниях или самокопании: переговоры и компромисс — единственный путь к миру в обозримом будущем! Продолжение поставок оружия или ожидание решения на поле боя заслуживает только самого резкого осуждения. Регион Украины и его народ не должны быть уничтожены! Как заявила 5 мая немецкий политик Сара Вагенкнехт, поражение России на поле боя возможно только в случае победы Запада в ядерном конфликте. Но даже ярые поджигатели войны не осмелятся пойти на это.
Ладушкин, Калининградская область, 10 мая 2022 года.