“И поучал их много притчами”
Бог Есть. Администратор.
Однажды у нас был урок, который мы назвали “напряженный день”. Ключевым его событием было обвинение фарисеями Иисуса в том, что Он изгоняет бесов силой сатаны. Последовавшая за тем конфронтация стала поворотной точкой в служении Христа. Одним из результатов стало то, что Иисус изменил стиль Своих проповедей: теперь Он все больше и больше учил народ притчами (Мф. 13:34, 35; Мк. 4:33, 34). Другим следствием была первая записанная переправа Христа через Галилейское море (Мк. 4:33, 35). О морском путешествии мы поговорим в другой раз. А сегодня сосредоточимся на “первой большой группе притч” Господа.
Тот урок завершился рассказом о том, как к Иисусу пришли Его мать и братья (Мф. 12:46-50). После этого Христос ушел из того дома, где учил, и отправился в одно из Своих любимых мест: на берег Галилейского моря (Мф. 13:1; Мк. 4:1). Как обычно, отовсюду пришли люди послушать Его (Лк. 8:4), и Он опять был вынужден говорить из лодки, в то время как толпа стояла на берегу (Мф. 13:2; Мк. 4:1).
Ситуация была знакомой, но только не проповедь: она состояла из нескольких историй — коротких и очень коротких. “И поучал их много притчами” (Мф. 13:3; см. Мк. 4:2).
Иисус и раньше использовал притчи. Рассказывая о Нагорной проповеди, Лука пишет, что Христос “сказал… им притчу” о том, как слепой вел слепого (Лк. 6:39). Когда Иисус ел с фарисеем Симоном, Он рассказал притчу о двух должниках (Лк. 7:41, 42). Его иллюстрацию с семью нечистыми духами многие относят к притчам (Лк. 11:24-26). Этот же случай отличался тем, что Христос весь день учил только притчами. Матфей пишет: “Все это Иисус говорил народу притчами, и без притчи не говорил им” (Мф. 13:34; см. Мк. 4:33, 34). Притчи уже не служили иллюстрацией к Его учению — они стали инструментом Его учения.
Поскольку в дальнейшем служении Иисуса притчи играют такую заметную роль, нам нужно поговорить о них в общем.
Притчи: объяснение (Мф. 13:10-17; Мк. 4:10-13, 21-25; Лк. 8:9, 10, 16-18)
Иисус не был единственным проповедником, использовавшим притчи. Они были частью репертуара ветхозаветных пророков (Пс. 77:2; Иез. 17:2; 20:49; 24:3; Ос. 12:10). И все же Христос — “единственный учитель в истории, в огромной степени отличающийся от других использованием притч” (Макгарви). Когда речь заходит о притчах, мы неизменно вспоминаем Его.
Лагард Смит пишет: “Как Великий Учитель, Иисус использует разнообразные методы наставления Своих учеников… Однако из всех методов, пожалуй, наиболее интересной и отличительной формой обучения являются Его притчи”. Хестер говорит: “Притчи Иисуса отличаются непревзойденной литературной красотой: они — самая утонченная литература в мире, соединяющая в себе простоту, глубину, естественные чувства и духовную насыщенность”.
Притчи: что это?
Слово “притча” в греческом — сложное слово (параболэ), состоящее из предлога пара, что значит “вместе”, и отглагольного существительного со значением “бросать” (балло). Буквальный его смысл — “брошенный вместе”, или “сопоставленный”. Оно родственно слову “параллель”, которое можно проиллюстрировать с помощью двух параллельных линий.
В притче изречение или рассказ (высказанные) “брошены вместе” (сопоставляются) с духовной истиной (обычно невысказанной). Изречение или рассказ, как правило, обманчиво просты, но их целью было научить важной, глубокой истине.
В некоторых книгах по герменевтике техническим определением притчи является “пространное сравнение”. “Пространное сравнение” отличается от аллегории, которая определяется как “пространная метафора”. Метафора — это сравнение, в котором не используются слова “подобно” и “как”. В сравнении обычно используются слова “подобно” и “как”. “Хитрый, как лиса” и “красный, как рак” — сравнения. Некоторые притчи подходят под это определение, но в Новом Завете этот термин не имеет такого ограничения. Некоторые притчи предваряются словами “подобно”, “как” и пр. (Мф. 13:31, 33, 44, 45), но не все (Мф. 13:3; см. Лк. 7:41, 42). Кроме того, иногда притча бывает не “пространной” в каком бы то ни было смысле этого слова, а поразительно короткой (Лк. 6:39).
Еще притчу называют “земной историей с небесным смыслом”. Это соответствует некоторым наиболее известным притчам, таким как притча о добром самарянине (Лк. 10:30-37) или о блудном сыне (Лк. 15:11-32), но некоторые притчи трудно назвать историями (см. Лк. 6:39; 8:16).
Сравните разные списки притч Иисуса, и вы обнаружите тексты, которые можно классифицировать как сравнения, метафоры, аллегории и другие сравнительные обороты речи. Иногда притчи — это то, что мы обычно называем иллюстрациями. Поэтому новозаветную притчу лучше считать просто сравнением между более или менее знакомой ситуацией и незнакомой духовной истиной. Первая обычно высказывалась вслух, а вторая обычно не высказывалась, но подразумевалась. Как правило, притчи Иисуса повествуют о повседневных событиях, о тех ситуациях, в которых оказывались слушатели Иисуса в семье и на работе. Иногда Он использовал менее знакомые ситуации — например мир нечистых духов (Лк. 11:24-26) или состояние умерших (Лк. 16:19-31) — но ни одну притчу нельзя рассматривать как “сказку”. Все они были основаны на реальности.
Притчи: для чего?
Такое количество рассказанных Иисусом притч в тот раз удивило Его учеников. Когда Он закончил, они подошли к Нему и тихонько спросили: “Для чего притчами говоришь им?” (Мф. 13:10). Для чего Иисус использовал притчи?
Во-первых, Он использовал притчи, чтобы открыть истину восприимчивым. Как правило, рассматривая цель притч, мы в первую очередь думаем об их позитивной ценности:
• Притчи привлекают наше внимание: почти все любят истории.
• Притчи стимулируют наше мышление: они заставляют спрашивать: “Что это значит?”
• Притчи проясняют наше понимание: они иллюстрируют абстрактные принципы.
• Притчи способствуют нашему усвоению: они легко запоминаются.
Притчи помогают уразуметь и оценить духовные понятия. Несомненно, они помогали также и ученикам Иисуса. Мудрого учителя Христос сравнивал с человеком, “который выносит из сокровищницы своей новое и старое” (Мф. 13:52). Притчи были новым методом наставления в старых истинах.
Во-вторых, Он использовал притчи, чтобы скрыть истину от невосприимчивых. Когда ученики Иисуса спросили, для чего Он учит притчами, Он обратил их внимание не на позитивное, а на негативное. Он сказал: “Потому говорю им притчами, что они видя не видят, и слыша не слышат, и не разумеют” (Мф. 13:13). И процитировал Исаию: “Ибо огрубело сердце людей этих и ушами с трудом слышат, и глаза свои сомкнули…” (Мф. 13:15; см. Ис. 6:10).
Когда вы читаете эти слова, не забывайте про контекст: обвинив Иисуса в том, что Он изгоняет бесов силой веельзевула, фарисеи продемонстрировали, что их сердца огрубели так, что сделать уже ничего было нельзя. Было ясно, что они слушали Иисуса не затем, чтобы познать истину, а чтобы найти способ заманить Его в ловушку. В этом враждебном окружении Иисус и начал рассказывать “истории” — истории, которые, вероятно, казались бессмысленными тем, кто не стремился к познанию, и просвещали сердца тех, кто не жалел времени, чтобы раскрыть их смысл (Мф. 13:16, 17).
Таким образом, притчи отделяли честные сердца от огрубевших. В каком-то смысле они были произнесением суда над невосприимчивыми.
Притчи: как применять?
Поскольку притчи будут играть все большую и большую роль в нашем изучении наставнического служения Иисуса, то следует сказать несколько слов о том, как их истолковывать.
Обычная процедура толкования библейских оборотов речи происходит в три этапа: нужно (1) понять данный образ; (2) установить библейскую истину, к которой он относится; (3) определить, что общего у того и другого. Эти этапы можно использовать и при изучении притч: (1) выясните все, что можно, о предпосылках рассказа или изречения Иисуса. Обстановка могла быть знакомой Его первым слушателям, но нам сегодня некоторые моменты могут быть не известны. (2) Попытайтесь определить основную истину, заложенную в притче. Иногда Иисус подробно объяснял притчу (Мф. 13:18-23, 36-43). Временами за притчей следовало практическое назидание (Лк. 7:42-47; 10:29, 36, 37; 12:40). Контекст часто дает ключ к заложенной в притче вести (Лк. 15:13; 18:1). Иногда единственное, что вам может помочь, это общее знание истин Христова царства. (3) И, наконец, сопоставьте притчу с истиной и посмотрите, как притча проливает свет на основную истину.
В связи с третьим этапом следует отметить, что, как правило, в каждой притче подчеркивается одна центральная истина. Есть и исключения (позже в этом уроке мы рассмотрим две таких притчи), но нужно быть осторожными, чтобы не приписать притче лишнего и не попытаться увидеть какой-то смысл в каждой детали. Например, как в притче о человеке, который купил поле, чтобы завладеть зарытым в нем сокровищем (Мф. 13:44). Идея притчи заключается в том, что царство ценно, а не в том, что нам следует подражать действиям человека (которые, в лучшем случае, вызывают подозрение). Ранее, при изучении притчи о двух должниках, мы подчеркивали, что Бога нельзя идентифицировать с бессовестными ростовщиками того времени. Обратите внимание еще на две иллюстрации из отрывков, которые мы изучим позже: если бы мы пытались “притягивать” к чему-нибудь каждую деталь, то слова Иисуса в Лк. 12:39, 40 означали бы, что Он — вор, а из притчи в Лк. 18:1-6 следовало бы, что Бог — неправедный судья.
Нужно понимать еще несколько принципов толкования притч. (1) Большинство притч говорят о царстве (см. Мф. 13:24, 31, 33, 44, 45, 47). Их целью было открыть некоторые аспекты царства, включая то, как подданные царства/церкви должны вести себя. (2) Сходные детали в двух притчах необязательно имеют одинаковый смысл. Например, в притче о сеятеле “семя есть слово Божие” (Лк. 8:11), в то время как в притче о плевелах семя — это “сыны Царства” (Мф. 13:38). (3) Поскольку притчи являются фигурами речи, то они, в основном, иллюстрируют знакомую истину, а не открывают новую. Поэтому не следует спешить доказывать религиозную доктрину, исходя из толкования только одной притчи.