Пороки гениев и бесталанность пороков.
Сергей Львович Худиев.
Принятие закона об административных штрафах за пропаганду ЛГБТ вызвало новую волну ссылок на гениев прошлого. Принятие закона об административных штрафах за пропаганду ЛГБТ вызвало новую волну ссылок на нашего великого композитора Петра Ильича Чайковского. Одна сторона настойчиво уверяет, что композитор был гомосексуалистом, другая — видит в этом неосновательные слухи, запущенные отвергнутой гением поклонницей.
Стоит заметить, однако, что сам довод вида «художественный гений имел такие-то спорные особенности в частной жизни, следовательно, эти особенности следует признать чем-то достойным признания и продвижения» рассыпается, как только мы рассмотрим его подробнее.
У Тимура Шаова есть шуточная песенка «И на Солнце бывают пятна», лирический герой которой отбивается от упреков домашних тем, что великие люди имели намного худшие недостатки:
Вот взять Великих – кто блудил,
Кто квасил, кто жену лупил.
А я что? Свет не погасил?
Смешно. Курям на смех.
Песенка сопровождается припевом
И все они бухали!
И Мусоргский бухал!
Что правда, то правда — другой наш музыкальный гений, Модест Петрович Мусоргский, страдал алкоголизмом. И не он один. Солнце нашей поэзии, Александр Сергеевич Пушкин, был азартным игроком — как и Федор Михайлович Достоевский. Вообще художественная гениальность не гарантирует человека от разрушительных пороков; а слава и достаток для многих оказываются непосильным бременем.
Гениальный немецкий композитор Рихард Вагнер был антисемитом — чем потом очень полюбился национал-социалистам — и самовлюбленным нарциссом. Великий французский поэт Поль Элюар — коммунистом и большим поклонником Сталина.
Однако мы не видим, чтобы производители крепкого алкоголя требовали снять ограничения на рекламу и продажу их продукции под тем предлогом, что многие великие деятели культуры были горькими пьяницами; а содержатели казино обычно не лоббируют свои интересы, ссылаясь на Пушкина и Достоевского. А уж ссылки на Вагнера или Элюара точно не показались бы убедительными нынешним противникам закона о пропаганде ЛГБТ.
Во всех остальных случаях мы прекрасно понимаем, что человек — существо противоречивое, художественный гений может быть далеко не во всем прекрасен, поразительные озарения могут соседствовать с глубокими провалами, когда, как об этом сказал Пушкин, «И меж детей ничтожных мира / Быть может, всех ничтожней он».
Желание оправдать порок, отыскав его у великих людей — стремление эмоционально понятное. Стыдно и горько быть пьяницей; человек испытывает облечение, узнав, что великие поэты, композиторы и художники были привержены тому же пороку. Но беда в том, что сам по себе порок никакой гениальности не означает — абсолютное большинство алкоголиков не пишут ни гениальной музыки, ни стихов, они просто катятся под откос, и в их трагедии, увы, нет ничего похожего на величие.
Но точно также бессмысленны и ссылки на то, что какие-то великие деятели культуры были, как утверждается, гомосексуалистами. Водка никого не сделала великим композитором. Напротив, водка сгубила великого композитора Мусоргского — как и множество других людей, как великих, так и неизвестных. Точно также расстройства полового влечения не являются причиной гениальности. Они являются одной из заметных причин распространения болезней, передаваемых половым путем — ВИЧ, «Оспы обезьян» и других.
Пропаганда, вовлекающая неопытную и преисполненную гормонами молодежь в разрушительный и опасный образ жизни, не делает юношей и девушек гениями — она делает их больными и несчастными.
Злонамеренные усилия максимально отвратить человеческую сексуальность от той цели, для которой она была создана — брака и семьи — не несут и не могут принести ничего, кроме несчастья. Если юноша будет пить, как Мусоргский, он вовсе не будет сочинять гениальную музыку — он просто напрасно погубит свою жизнь. Если он будет вести себя как это, по крайней мере, приписывается Фредди Меркьюри, он не напишет «Богемскую Рапсодию» — он просто трагически умрет от СПИДа.
Поэтому вопрос о подробностях личной жизни Петра Ильича Чайковского просто не имеет отношения к закону о противодействии злонамеренной и разрушительной пропаганде. Но сами ссылки на Чайковского побуждают обратить внимание на тот факт, что в России XIX века, где творил и Петр Ильич, и другие русские гении, никакая открытая пропаганда ЛГБТ была невозможна — не столько юридически, но и культурно. Конечно, тайно люди могли предаваться чему угодно — и нельзя сказать, чтобы это как-то свирепо преследовалось — но по этому поводу не было принято устраивать парадов.
Это не рекламировалось и не продвигалось — существовало общественное согласие, что порок не должен восхвалять себя. Тем не менее, художественной гениальности соблюдение приличий никак не мешало; это можно сказать и о более ранних и еще более суровых временах. Величайшие творения человеческого гения относятся к временам, когда порок принужден был скрываться, в обстановке, как сказали бы в другую эпоху, «феодально-клерикального гнета»
В наши дни — когда ЛГБТ превратилась в государственную идеологию в ряде могущественных стран — мы не видим, чтобы это привело к расцвету художественной гениальности. Уж скорее, жуткой и отталкивающей безвкусицы.
Так что люди, желающие спекулировать на людских пороках, не создадут для нас ни новых Пушкиных, ни новых Мусоргских, ни, конечно, новый Чайковских. И их ссылки на этих гениев прошлого совершенно неуместны.
Фома оптимист
Правильно пишет автор, что никакой порок не должен себя сам восхвалять, что активно пытаются на Западе подобное ввести в политическую культуру.
Хотя известно, что всякое подражание подобного ещё не родило гениев и создателей различных продуктов культуры. Эти подражатели в конечном итоге превращались в изгоев общества.