У правоохранителей стабильно низкая преступность.
Сергей Сергеев
Генпрокуратура России вчера едва ли впервые представила аналитические данные о преступлениях, которые совершают сотрудники правоприменительных органов страны. Согласно им, ситуация остается стабильной уже несколько лет, а количество таких преступлений не превышает 1% от общего числа совершенных в стране. Чаще всего закон преступают сотрудники МВД, за ними следуют их коллеги из Минюста — служащие ФСИН и судебные приставы. Среди самых законопослушных оказались прокуроры, работники судебной системы и росгвардейцы. Эксперты считают, что статистика в целом отражает реальную картину, но не склонны верить представленным цифрам из-за латентности преступлений, совершаемых правоохранителями.
Сведения о преступлениях, совершенных сотрудниками правоохранительных органов, всегда являлись болезненной темой для каждого ведомства, и данные, хотя и публиковались, редко когда представляли собой аналитику по всем силовикам и правоприменителям. Генпрокуратура же представила данные с анализом развития ситуации в последние годы, сразу оговариваясь, что значительная часть преступлений «безусловно, носит коррупционный характер», хотя доля тяжких и особо тяжких преступлений составляет всего 32% в статистике, относящейся к силовикам.
Отвечая на вопросы “Ъ” в программе интернет-канала Гепрокуратуры «Эфир», официальный представитель надзорного ведомства Александр Куренной сообщил, что на долю правоохранителей и их коллег-силовиков приходится чуть более 12 тыс. из свыше 1 млн 117 тыс. расследованных в 2017 году преступлений. То есть «люди в погонах» совершили около 1,07% нарушений закона. Треть из них составляют уголовно наказуемые деяния против госвласти и интересов госслужбы. Больше всего таких случаев было отмечено в Центральном и Северо-Западном федеральных округах — 811 и 761 соответственно, в то время как в Приволжском и Южном эти цифры едва превышают отметку 500. Стоит отметить, что по итогам прошлого года на сотрудников МВД приходится почти треть (28,8%) преступлений. За ними идут «смежники» из ФСИН (8,3%) и службы судебных приставов (6,9%). На остальные спецслужбы и правоприменительные органы (не затрагивая военных и некоторых других) приходятся совсем небольшие проценты. Так, на госпожнадзор МЧС — 2,6%, а на таможенников — 1,7%. Совсем ничтожные доли, менее 1%, приходятся на ФСБ (105 случаев) и СКР (72). Замыкают же список прокуроры и росгвардейцы. Надо отметить, что за силовиками числятся 1258 мошенничеств, 32 убийства и покушения на убийства, 78 нападений с умышленным причинением вреда здоровью, 85 грабежей и 26 разбоев. При этом чуть ли не больше всего преступлений — 1158 — связано с управлением транспортными средствами. Интересно, что за прошлый год силовики вообще не совершили ни одного преступления против жизни и здоровья граждан сразу почти в 20 регионах России — от Крыма и Карелии до Чукотки с Еврейским АО. Зато в Северной Осетии ими же были совершены сразу 12 из 32 совершенных убийств.
Интересно, что статистику о преступлениях силовиков нельзя назвать совсем стабильной в последние годы. Так, по итогам первых шести месяцев 2018 года наметился по сравнению с таким же периодом прошлого года спад в 4,5%. Но в прошлом году те же показатели были почти на 50% выше данных 2016-го. За последние полгода цифры сильно не изменились, если не считать резкого скачка в криминальной статистике Росгвардии, созданной на базе внутренних войск МВД в 2016 году. Так, с января по июнь этого года они 41 раз «отметились» в сводках преступлений, что составило «прибавку» сразу в 583% в сравнении с первым полугодием 2017 года. Правда, тогда за ними числилось всего шесть преступлений, среди которых одно тяжкое.
При этом Александр Куренной отметил, что общая статистика преступлений, совершенных силовиками, не выглядит «удручающей». «Главное — что это не скрывается, эти уголовные дела расследуются, люди несут заслуженное наказание, если преступили закон»,— подчеркнул официальный представитель Генпрокуратуры.
В свою очередь, депутат Госдумы Александр Хинштейн выразил сомнение в том, что приведенные цифры отражают «реальную картину». Он особо отметил латентность преступлений среди сотрудников МВД, напомнив, что «часто начинаются игры со статистикой». В качестве примера он привел увольнение совершивших преступления полицейских «задним числом», когда они во время следствия фигурируют уже как гражданские лица. Кроме того, ссылаясь на данные самих правоохранителей, он указал, что реальный уровень преступности «неизмеримо выше» официально заявляемого ими. «Соответственно, надо делать поправку и на уровень преступности среди самих силовиков»,— отметил депутат. Господин Хинштейн не исключал, что именно процентное соотношение между ведомствами по количеству злоумышленников вполне может быть реальным. «Но тут надо понимать, что МВД — самый многочисленный правоохранительный орган, а во ФСИН служит людей в три раза меньше»,— сказал он, отметив, что таким образом общий уровень преступности в этих ведомствах оказывается почти одинаковым.
Известный адвокат, а в прошлом следователь Генпрокуратуры Владимир Калиниченко также поставил под сомнение правдивость цифр. «Массовое укрывательство преступлений началось еще во времена министра внутренних дел Щелокова»,— заявил он “Ъ”, отметив, что постоянно встречается с подобными фактами на протяжении уже 45 лет. В свою очередь, адвокат Анна Ставицкая пояснила, что сама не обладает полной информацией, но «очень много слышала от своих подзащитных» о неправомерных действиях оперативников и следователей, которым так никто и не дал правовую оценку. Также, по ее мнению, отсутствие в списках большого количества судей, следователей СКР и прокуроров объясняется их статусом спецсубъектов, которых крайне сложно привлекать к уголовной ответственности.
Газета «Коммерсантъ» №200 от 31.10.2018, стр. 6.