Образы человека
Миллард Эриксон
Учение о человеке особенно подходит для использования в диалоге с нехристианским миром. В этой области современная культура беспрестанно задает вопросы, на которые христианское учение может дать ответы. Однако для определения сути задаваемых вопросов нам следует внимательнее рассмотреть некоторые из распространенных в настоящее время представлений о человеке. Поскольку изучением человеческой природы занимается множество различных дисциплин, существует и много различных образов человека. При построении христианской богословской концепции нам полезно ознакомиться с некоторыми из наиболее распространенных понятий о человеке.
Человек как машина
Одна из широко распространенных точек зрения на человека основывается исключительно на том, что он способен делать. Например, работодателя интересуют в человеке его сила и энергичность, те навыки и способности, которыми он обладает.
Исходя из этого, работодатель нанимает, «арендует» работника на определенное число часов в день (хотя некоторые работодатели считают себя владельцами своих наемных работников и контролируют почти все сферы их жизни). Отношение к человеку как к машине становится особенно очевидным, когда автоматизация приводит к потере рабочим своего места. Робот, будучи более точным и последовательным в своих действиях, часто выполняет работу лучше; кроме того, он требует меньше внимания, не требует увеличения зарплаты и не теряет времени из-за болезни.
Главная забота людей, имеющих такое представление о человеке, заключается в удовлетворении тех потребностей человека (машины), которые поддерживающего эффективное функционирование. Здоровье работника представляет интерес не потому, что болезнь может принести личные страдания, но потому, что результатом ее может стать понижение эффективности в работе. Если работа может быть лучше выполнена машиной или внедрением более совершенной технологии, необходимые меры принимаются без всяких колебаний, ибо основная цель — это работа. Кроме того, работнику платят не больше, чем это абсолютно необходимо для выполнения им своих функций.
Такой взгляд на человека в определенной мере проявляется и в церкви. Людей порой оценивают в соответствии с тем, что они могут делать. Это отражается в том, как в церквах выбирают пасторов в стремлении заполучить человека, способного успешно и эффективно проводить служение. Это может выражаться и в особой заинтересованности привлекать в общину членов, которые смогут выполнять необходимую церковную работу. На потенциальных новообращенных иногда смотрят как на «жертвующие единицы», которые могут помочь в финансировании церкви. Один пастор после посещения престарелых и больных прихожан отозвался о них как о «ненужном хламе», поскольку эти люди не могли вносить большого вклада в работу церкви. Во всех этих случаях мы имеем дело с представлением о человеке как о машине — люди оцениваются по их способности что-то делать; в то же время не проявляется большого интереса к тому, что можно сделать для них.
При таком подходе люди рассматриваются, в сущности, как предметы, как средства достижения каких-то целей, а не как существа, каждое из которых само является целью. Они представляют ценность, пока приносят пользу. Их можно перемещать, подобно шахматным фигурам, как и поступают с управленческим персоналом в некоторых больших корпорациях. При необходимости ими манипулируют так, чтобы они наилучшим образом выполняли требуемые от них функции.
Человек как животное
Другое представление основывается на восприятии человека как одного из членов животного мира и как ответвления одной из высших его форм. Он возник в результате того же самого процесса, который привел к появлению всех других животных, и его ждет такой же конец. Между человеком и другими животными нет никакой качественной разницы, различие есть только в уровне развития. У человека несколько иное физическое строение (не обязательно более совершенное, чем у других созданий), больший объем черепа и более отработанный механизм реакции на стимулы.
Наиболее полное развитие этот взгляд на человека получил, пожалуй, в бихевиористской психологии. В ней человеческие мотивации понимаются главным образом как биологические влечения и импульсы. Человек познается не через интроспекцию, а через эксперименты над животными. Например, выводы в отношении человека делаются на основании экспериментального факта, что если вода вливается в горло крысы, но не попадает в желудок, то жажда довольно быстро ослабевает, но это ослабление жажды не длится так долго, как в случае, если вода попадает в желудок.
На человеческое поведение можно повлиять с помощью процессов, сходных с теми, которые применяются в отношении животных. Как собака Павлова научилась выделять слюну, когда звонил звонок, так и человека можно приучить к определенным реакциям. Положительные стимулы (награда) и отрицательные, менее желательные, стимулы (наказание) — вот средства контроля, обучения и воспитания.
Человек как экономическое существо
Согласно еще одному мнению, основополагающее влияние на человека и на его действия оказывают экономические силы. В определенном смысле этот взгляд представляет собой продолжение и развитие мысли о том, что человек — в первую очередь часть животного мира. Такой подход концентрирует внимание на материальной стороне жизни и связанных с ней потребностях. Достаточное количество еды, одежда и жилище — вот самые важные потребности человека. Когда у человека есть экономические средства и возможности обеспечить всем этим в достаточной степени себя и тех, кто от него зависит, он удовлетворен, он выполняет свое назначение.
Идеология, наиболее полно и последовательно развивающая такое понимание человека, — это, конечно, коммунизм или, если ее назвать точнее, диалектический материализм.
Двигатель истории эта идеология видит в экономических силах, последовательно переводящих общество от одной стадии к другой. Сначала было рабство; на этой стадии хозяева общества владели веем, в том числе другими людьми. Затем наступил феодализм, в основе которого лежали отношения между помещиком и крепостным. После этого наступил капитализм» при котором правящий класс владеет средствами производства и использует для работы наемный труд. При либеральном капитализме сохраняется частная собственность на фермы, фабрики и заводы, но государство налагает некоторые ограничения на собственников, что облегчает положение работников при заключении договоров о найме.
В конце концов наступит время, когда не будет частной собственности на средства производства, они будут полностью принадлежать государству. Исчезнет экономический разрыв между классами, а с ним и конфликт между ними; в таком бесклассовом обществе зло отомрет, исчезнет. На этой последней стадии, по воззрениям диалектического материализма, будет осуществлен девиз и главный принцип коммунизма: «От каждого по способностям, каждому по потребностям». Материальные и экономические силы приведут историю к ее конечной цели.
Будучи самой полной и совершенной формулировкой этой философии, диалектический материализм все же не единственная ее форма. На популярном уровне концепцию, согласно которой мотивация человека определяется в основном экономическими силами, разделяет значительная часть американских политиков. Вероятно, тем самым они пытаются выразить реальные чаяния большинства избирателей исходя из результатов опросов и выборов. Зги экономические силы влияют и на социологические тенденции. В качестве примера можно указать на то, что главным фактором, определяющим место проживания большинства людей, является не климат, по крайней мере если говорить о прямом влиянии. Скорее, это представляющиеся возможности: наличие работы.
Человек как пешка на шахматной доске вселенной
Не только у экзистенциалистов, но и в широких слоях общества высказывается мысль, что человек находится во власти мировых сил, которые определяют его судьбу, но для которых он сам по сути не имеет никакого значения. Действие этих сил нередко воспринимается как слепая игра случая.
Иногда эти силы имеют конкретного носителя, но даже в этом случае человек над ними не властен и не может оказывать на них никакого влияния — например, когда речь идет о политических сверхдержавах. В основе своей это пессимистический взгляд, рисующий человека, раздавленного миром, который либо враждебен, либо, в лучшем случае, безразличен к его состоянию и нуждам. Взгляд этот ведет к чувству беспомощности, к чувству тщетности и пустоты жизни. Бертран Рассел выразительно назвал это чувство «непоколебимым отчаянием».
То, что Человек есть результат действия причин, не имевших никакого предварительного представления о поставленной цели; то, что его появление, его развитие, его надежды и страхи, его привязанности и убеждения являются всего лишь следствием случайного расположения атомов; то, что никакой энтузиазм, никакой героизм, никакая сила мысли и чувства не могут сохранить жизнь отдельного человека после смерти; то, что результаты труда всех веков, любая преданность, любое вдохновение, весь полуденный блеск человеческого гения обречены на уничтожение при всеобъемлющей гибели солнечной системы и что весь храм достижений человека неизбежно окажется погребенным под обломками рухнувшей вселенной, — все эти представления, если и не совсем неоспоримы, то во всяком случае так близки к истине, что никакая философия, их отвергающая, не имеет надежды выстоять. Лишь в обрамлении строительных лесов этих истин, лишь на твердом фундаменте непоколебимого отчаяния может отныне и впредь безопасно строиться обиталище души…
Кратка и бессильная жизнь Человека; ему и всему его роду суждена медленная, верная гибель, безжалостная и мрачная. Слепая к добру и злу, безразличная к разрушению, катится всемогущая материя по своему неизменному пути; Человеку, обреченному на то, чтобы сегодня потерять своего любимого или любимую, а завтра самому пройти через врата мрака, остается лишь, пока его еще не настиг удар судьбы, лелеять возвышенные мысли, которые украшают и облагораживают краткий день его жизни… бросая гордый вызов неодолимым силам, которые лишь временно терпят его знание и осуждение, в одиночестве поддерживая, подобно усталому, но непоколебимому Атланту, мир, который сформирован его собственными идеалами, вопреки всесокрушающему маршу бессознательной силы.
Среди экзистенциалистов тему абсурдности и отчаяния развивал в своих произведениях Жан-Поль Сартр. В одном из них, озаглавленном «Стена», рассказывается история схваченного властями члена революционной группы. Его должны были казнить, если он не раскроет, где скрывается лидер группы Грис. Он знает, что Грис прячется в погребе, но полон решимости не сообщать эту информацию. В ожидании смерти он размышляет о своей жизни, о своей подруге, о своих ценностях. Он приходит к выводу, что для него во сути не важно, будет он жить или умрет. В конце концов он в шутку говорит своим стражникам, что Грис прячется на кладбище. Они идут искать Гриса, а возвратившись, освобождают главного героя, который не знал, что Грис оставил свое убежище и перебрался на кладбище, где и был схвачен. По иронии судьбы, таким неожиданным поворотом жизнь главного героя, который уже отказался от нее, была спасена.
Альбер Камю также выразил эту общую идею в своей переработке классического мифа о Сизифе. Сизиф умер и попал в преисподнюю. Его, однако, отправили обратно на землю. Когда его снова позвали в преисподнюю, он отказался возвращаться, поскольку вкусил все радости жизни. В наказание его приговорили к тому, что он должен толкать большой камень иа вершину холма. Но когда он почти доходил до верха, камень снова скатывался вниз. Усталый, он спускался к подножию холма и начинал снова толкать камень наверх, пока тот опять не скатывался вниз. Он был обречен на бесконечное повторение этого процесса, ибо его усилия не приносили конечного результата634. Идет ли речь о страхе при мысли о смерти, о грядущей гибели планеты, о ядерной катастрофе или о необходимости борьбы с политической и экономической властью, в любом случае людей, считающих человека лишь пешкой во власти мировых сил, охватывают такие же чувства беспомощности и покорности.
Человек как свободное существо
При подходе, который на первое место ставит свободу человека, его способность к выбору, человеческая воля воспринимается как самая сущность личности. Этот подход часто проявляется в консервативных политических и социальных взглядах. Самым важным в жизни считается свобода от всяких ограничений, ибо она позволяет человеку реализовать его природу. Роль правительства заключается лишь в обеспечении стабильных условий, в которых этой свободой можно воспользоваться. Вне этих пределов надо следовать политике невмешательства (laissez-faire). Следует избегать излишнего регулирования и регламентации. Следует также избегать патернализма, при котором человек получает все, в чем он нуждается, и исключается возможность неудачи. Лучше неудача в условиях свободы, чем защищенность от нужды, но без реального выбора635.
По мнению тех, кто придерживается такого подхода, основная потребность человека — информация, дающая возможность разумного выбора. Если иметь в виду три необходимых для конкретного действия предпосылки — знание, желание и возможность, — то реальную проблему представляет собой только первый фактор. Ибо если у человека есть достаточно информации для разумного выбора (разумеется, принимая в расчет личные цели и способности), то не существует ни внутренних, ни внешних (если правительство создает надлежащие условия) преград для совершения того или иного действия.
С этой точки зрения, человек не только способен выбирать, но и обязан это делать. Полное выражение человеческой сущности заключается в принятии на себя ответственности самоопределения. Любые попытки снять с себя такую ответственность неправильны. Обычная отговорка сводится к генетической обусловленности: «Я не могу контролировать свое поведение. Это мои гены. Я унаследовал их от своего отца». Другая отговорка — психологическая обусловленность и воспитание: «Я так воспитан. Я не могу не быть тем, что я есть». Или социальная обусловленность: «У меня не было благоприятных возможностей. У меня не было возможности получить образование».
Все эти отговорки — примеры того, что в экзистенциализме называется «неподлинным (неаутентичным) существованием», нежеланием брать на себя ответственность за самого себя. Эта неспособность воспользоваться свободой, реализовать ее представляет собой отказ от основополагающего аспекта человеческой природы и, следовательно, отказ от самой человеческой природы. Аналогичным образом, порочна любая попытка лишить свободного выбора других людей — будь то через рабство, через тоталитарное правление, через чрезмерно «зарегулированную» демократию или через манипуляции общественной жизни.
Человек как общественное существо
Есть и такая точка зрения, что человек по самой своей сути — член общества. Именно принадлежность к определенной группе людей характеризует его как человека. Если он не общается с другими общественными существами, его нельзя считать вполне человеком. В определенном смысле человек проявляет свою истинную природу только тогда, когда он живет и действует внутри общественной группы, ибо, хотя у него и могут быть развиты общественные навыки, но если он практически не пользуется ими, то он не выполняет свое назначение, или telos.
Иногда эта точка зрения включает и такую идею, что человека как такового в природе на самом деле не существует. Человек — это система взаимоотношений, в которых он участвует. Иначе говоря, сущность человека заключается не в какой-то субстанции или застывшей, поддающейся определению природе, но, скорее, во взаимоотношениях и в системе связей, которые у него есть с другими людьми. Развивая и взращивая эти взаимоотношения, индивидуум может стать вполне человеком. Церковь может помочь человеку реализовать свое предназначение, обеспечивая его позитивными и конструктивными общественными связями, поощряя и поддерживая такие взаимоотношения.
Христианский взгляд на человека
Мы рассмотрели различные представления о природе человека. Ни одно из них не выглядит достаточно удовлетворительным, чтобы быть принятым в качестве основы мировоззрения. Некоторые из них — например, взгляд на человека как на животное — можно рассматривать просто как абстрактные теории. Ведь ни один биолог не подумает о своем новорожденном ребенке как о всего лишь еще одном млекопитающем. Другие взгляды тоже несостоятельны, ибо даже если они учитывают необходимость удовлетворения основных потребностей людей (экономических или сексуальных), все равно остается чувство пустоты и неудовлетворенности. Некоторые взгляды — например, отношение к человеку как к машине — ведут к обезличиванию и разочарованию.
Удовлетворительными человек может считать такие взгляды только в том случае, если он совершенно игнорирует собственный опыт. С другой стороны, есть христианская точка зрения, полностью согласующаяся с нашим жизненным опытом.
Христианский взгляд на человека, являющийся темой пятой части данной книги, заключается в том, что человек — Божье творение, созданное по образу Божьему. Это, во- первых, означает, что человек появился не вследствие случайных процессов эволюции, а в результате сознательных, целенаправленных Божьих дел. Таким образом, человеческое существование имеет основание, и это основание заключается в замысле и цели Высшего Существа,
Во-вторых, образ Божий внутренне присущ человеку. Без него человек не был бы человеком. Чтобы еще ни отделяло человека от остальной части творения, главное в том, что лишь он способен устанавливать сознательные личные отношения с Творцом и откликаться на Его призыв. Человек может познать Бога и способен понять, чего хочет от него Творец. Он может любить Создателя, поклоняться и повиноваться Ему. Таким своим откликом человек полнее всего отражает замысел Творца в отношении людей и тем самым становится человеком в наиболее полном смысле слова, поскольку человеческая природа определяется именно соответствием образу Божьему.
У человека есть и измерение в вечности. У него есть точка отсчета, начало бытия. Но он создан вечным Богом и имеет вечное будущее. Поэтому, когда мы задаемся вопросом о благе человека, нам не следует иметь в виду лишь временное или материальное благополучие. У человека должен реализоваться и другой (во многих отношениях более важный) аспект. Следовательно, мы не оказываем человеку услуги, поощряя его уклоняться от размышлений о вопросах, связанных с его вечной судьбой.
Вместе с тем человек входит в сотворенный физический и животный мир, имеет общие с другими членами этих царств потребности и нужды. Наше физическое состояние имеет важное значение. Оно заботит Бога, а следовательно, должно быть предметом и нашей заботы. Кроме того, человек — цельное существо, поэтому боль или голод могут влиять на его способность сосредотачивать внимание на духовной жизни. Он и общественное существо, взаимодействующее в обществе с другими людьми.
Человек не может осознать собственное значение, если считает себя и свое счастье наивысшими из всех ценностей. Не может он и обрести счастье, самореализацию или удовлетворение, если ищет их в обществе. Он приобрел свою ценность из высшего источника, и он реализует себя лишь в служении этому Высшему Существу и в любви к Нему. Именно тогда приходит удовлетворение как побочный результат его преданности Богу.
Именно тогда он осознает истинность слов Иисуса: «Ибо, кто хочет душу свою сберечь, тот потеряет ее; а кто потеряет душу свою ради Меня и Евангелия, тот сбережет ее» (Мк. 8:35).
Христианский взгляд на человека отвечает на многие вопросы, прямо или косвенно задаваемые современной культурой. Кроме того, этот взгляд придает личности уверенность самоосознания. Представление о человеке как о машине ведет к ощущению, что мы ничтожные винтики, никем не замечаемые и не имеющие никакого значения.
Библия, однако, учит нас, что каждый человек ценен и о каждом знает и помнит Бог: даже волосы у нас на голове все сочтены (Мф. 10:28-31). Иисус говорил о пастухе, отправившемся искать одну пропавшую овцу, хотя у него в загоне оставались в безопасности девяносто девять овец (Лк. 16:3-7). Именно так Бог относится к каждому человеку.
Выдвигаемое и отстаиваемое здесь утверждение заключается в том, что христианский взгляд на человека более соответствует его природе, чем любой из альтернативных взглядов. Такой образ человека полнее и с меньшими искажениями объясняет весь спектр явлений человеческой жизни, чем любая другая точка зрения. И это представление более, чем любой другой подход к жизни, делает человека способным жить и действовать, испытывая глубокое удовлетворение в долгосрочном плане.
Псалмопевец вопрошал:
…Что есть человек, что Ты помнишь его, и сын человеческий, что Ты посещаешь его? Не много Ты умалил его пред ангелами; славою и честию увенчал его; Поставил его владыкою над делами рук Твоих; все положил под ноги его (Пс. 8:5-7).
Что такое человек? Да, это важнейший вопрос. И это вопрос, на который библейское откровение дает наилучший из ответов.
Миллард Эриксон, Христианское богословие. Издательство «Библия для всех», 2009, стр.1088. С-Петербург.