Бог Есть, Администратор
«Не о них же только молю, но и о верующих в Меня по слову их. Да будут все едины, как Ты, Отче, во Мне, и Я в Тебе, так и они да будут в Нас едины, — да уверует мир, что Ты послал Меня» (Ин. 17:20, 21).
Чтобы церковь была во всём такой, о какой молился Иисус, должно быть абсолютное единство цели и действия. Этот смысл проясняет греческое слово хэйс («один, единый»; Ин. 17:21). Добрые чувства по отношению друг к другу — это ещё не христианское единство. Они могут существовать и там, где единство веры разорвано в клочья. И наоборот, определённое единство может существовать без любви, так как обыкновенный естественный союз хороших людей вовсе необязательно заключает в себе то единство, о котором молился Иисус. Человек может быть стойким, последовательным членом деноминации и сердечно общаться с членом церкви Христовой. Оба они могут ходить друг к другу в гости и даже на молитвенные собрания друг друга. Может показаться, что между ними существует христианское единство, но их согласие не является христианским единством. Обычно думают, что христианское единство заключается в общем причастии всех сект за Господним столом как одной слитной группы верующих; но это лишь внешнее проявление, совсем не обязательно говорящее о единстве сердец, которое имел в виду Спаситель, когда молился о единстве Своих избранных. Причастие за Господним столом никак не может быть несомненным доказательством христианского единства, ибо всё это только внешнее проявление.
Возможно, мы лучше постигнем смысл сказанного Спасителем, когда вспомним слова Павла: «…единодушны и единомысленны» (Фил. 2:2). В их свете мы начинаем видеть сердце Спасителя, сказавшего: «Ты, Отче, во Мне, и Я в Тебе». Близость учеников к Христу можно постигнуть лишь в том случае, если мы попытаемся осознать всю глубину Его слов «Ты… во Мне, и Я в Тебе». Мы видим единство, которое можно изобразить, только если представим себе одно тело. Понять силу Его молитвы мы, Его последователи, можем только путём наивысшей концентрации мысли. Используйте иллюстрацию верных мужа и жены — она недостаточно сильна и глубока, но она поможет. Вы видите, как они начинают жизнь с благороднейшими намерениями, побуждаемые единомыслием, твёрдо решившие жить только друг для друга, заинтересованные исключительно в благополучии друг друга, счастливее всего в компании друг друга, придумывающие, как сделать, чтобы другому было хорошо, предупреждающие желания друг друга и живущие в совершенном согласии друг с другом.
Это идеальная жизнь, но сколько пар продолжают так жить? Это же можно сказать и о последователях Христа. У них благие намерения, и молитва Спасителя показывает, как обливается кровью Его сердце, как сильно Он тревожится о сохранности этого народа. Спаситель говорил горячо; Его молитва была искренней; Его желание им блага должно было открыть им, что образцом для них должно служить абсолютное совершенство. Но если мы по своей слабости или умышленно отвергаем или теряем свои преимущества и благословения, это вина не образца, совершенного Христа, а наша, потому что мы проигнорировали Христовы заповеди, пренебрегли ими. Муж и жена отдаляются друг от друга, потому что теряют взаимный интерес; некогда счастливая семья становится полем боя; бывшая уверенность сменяется подозрениями и сомнениями; уже нет полных любви взглядов, которыми обменивались супруги; рукопожатие больше не заставляет трепетать. Почему? Просто потому, что чистая любовь ушла, её прогнали из дома.
Церковь сегодня страдает из-за отсутствия совершенного согласия — единства — всех членов тела. Мы никогда не поймём молитву нашего Спасителя, если не почувствуем всю силу того значения, какое Спаситель вкладывал в описание церкви как тела, все части которого идеально подогнаны друг к другу. Информация о слабости или дефекте какого-либо одного члена тела через нервные центры передаётся к вместилищу знания, голове. Немощь духовного тела становится известна главе — Христу. Всякий недостаток огорчает Его и будет огорчать до тех пор, пока церковь не станет гармоничным телом.
Петру довелось прочувствовать доброту и милость сердца Христа. Он отрёкся от Спасителя; он хулил Его. Он был импульсивным и многое говорил необдуманно, и всё же Спаситель смотрел прямо в его сердце и знал, что оно доброе. Пётр получил особую привилегию: ему были даны ключи царства (Мф. 16:19), и Спаситель подверг его испытанию, когда простил его и мягко велел ему пасти Его овец. Почему Христос дал ему это особое поручение и выразил Своё расположение, когда были другие апостолы, которые не проявили ни тени отклонения? Потому что Он знал Его сердце. Я думаю, Христос хотел внушить Своим последователям ту истину, что «Царство Божие внутри вас есть» (Лк. 17:21). В Своей молитве в Ин. 17, по моему убеждению, Он хотел утвердить тот факт, что мы, члены Его семьи, должны судить друг друга по сердечным намерениям. Чистые помыслы по отношению друг к другу сильнее внешних демонстраций, которые иногда устраиваются ради эффекта. Христос желал, чтобы Его последователи были едины в сердечных побуждениях и целях, и ещё Он хотел, чтобы мы умели прощать. Он знал нашу слабую природу и всё же хотел, чтобы церковь была составлена из тех, чьи действительные сердечные помыслы известны Ему, а также — через духовную интуицию — другим членам той же семьи.
В Ин. 17 в Своей молитве Спаситель сказал, что избранные Его не от мира, как и Он не от мира. Жительство христианина не в этом физическом мире, а в мире духовном. Христос не говорил, что Его Отец заберёт нас из мира; мы должны пребывать здесь до тех пор, пока Господь не усмотрит перенести нас в другое место. Мы можем быть в мире, но не от мира. Мы в поте лица зарабатываем на жизнь, имеем семьи, которые нужно обеспечивать, и обязательства «отдавать кесарево кесарю», как повелел Господь (см. Мф. 22:21; Мк. 12:17; Лк. 20:25); но эти вопросы второстепенны по отношению к нашему существованию в качестве членов духовной семьи Христа. Истинный христианин не беспокоится; Павел сказал, что если мы имеем пропитание и одежду, то уже должны быть довольны (1 Тим. 6:8).
Мы, христиане, мыслим не так, как мыслит мир. Наши скорби не идут ни в какое сравнение с ожидающими нас радостями. Земные проблемы не терзают нас, ибо наши сердца звучат в унисон с небесной музыкой, которая побуждает думать о том, что впереди нас ждёт только хорошее. Раз наше жительство на небесах, то и думать мы должны о вечном. Нам следует думать о тех вещах и общаться с теми людьми, которые помогут оградить наш разум от соблазнов этого мира и приготовить нас к благословениям грядущей лучшей жизни.
Христос молился, чтобы Его Отец хранил Своих избранных от зла. Он знал о поджидающей их опасности. Хотя Сам Он не ведал зла, но был «подобно нам, искушён во всём» (Евр. 4:15). Он знал, что такое искушение, ибо сам дьявол испытывал Его. Он знал, каким соблазнительным может быть то, что принадлежит этому миру, и знал, каким привлекательным в глазах людей дьявол может сделать всё, что от этого мира. Он знал, как легко слабого человека может сбить с пути видимое, а не уверенность в будущих благословениях, которые мы будем иметь через веру.
В сердце и разуме Спасителя теснилась глубокая тревога, когда Он молился, чтобы Его последователи были избавлены от лукавого. Он знал сердца Своих учеников. Разве Он не простил Петра с его импульсивным характером? Он также знал, что будут тысячи, даже миллионы с такими же добрыми сердцами, как у Петра, которые окажутся такими же слабыми, а то и ещё слабее. Поэтому Он и хотел, чтобы мы были избавлены от зла и от власти лукавого.
Согласно Деян. 2:46, 47, для общины в Иерусалиме было характерно глубокое единство. Эти христиане «каждый день единодушно пребывали в храме и… принимали пищу в веселии и простоте сердца». Из сказанного ясно, что начало жизни церкви свидетельствовало о том, что молитва нашего Господа была услышана. Её члены были счастливы в обществе друг друга. Их «преломл[ение] по домам хлеба» имело целью прославить Бога, а благодаря своему благочестию они находились «в любви у всего народа». Их единство производило такое впечатление на других, что «Господь… ежедневно прилагал спасаемых к церкви» (ст. 47). То же наблюдалось бы и в церкви Божьей сегодня, если бы в ней царило то же согласие (единство) и то же единодушие, какое отличало раннюю церковь.
Истинный человек Божий, благовестник или старейшина, чья цель — иллюстрировать собой учение Святого Духа, всегда готов отказаться от себя и своих предпочтений, если это поможет поддержанию мира и единодушия в общине. Если у старейшины сердце болит за членов духовной семьи, то он будет молиться о том, чтобы никакое разделение не испортило красоту и безмятежность семьи. Он думает только о сохранении, невредимости душ, которые Святой Дух поручил ему охранять. Он готов к трудностям и всяческим гонениям, лишь бы только его стадо знало и чувствовало его глубокую любовь. Такой общине не нужно говорить, что он печётся о них. Они знают и видят это. Они чувствуют это; они встанут с ним против разделения, потому что понимают его высокую ответственность за то, где они проведут вечность.
Верные ученики, которые знают меня многие годы, защитят меня от несправедливости, от предательства, от лжебратьев, от духовно слабых. Они — члены великой и прекрасной семьи, чьи сердца связаны друг с другом любовью, и это на всю жизнь. Они радуются, когда я радуюсь, и плачут, когда я плачу. Я счастлив, что являюсь членом такой семьи. Между нами практически такое единство, о каком молился Спаситель, когда просил Отца и Его народ быть едиными — «Ты… во Мне, и Я в Тебе» (Ин. 17:21).
Христос молился, чтобы через Его учеников мир уверовал, «что Ты послал Меня» (ст. 21). Если сегодня ученики будут такими же, какими были апостолы, — исполненными чистой любви друг к другу, то непременно установится то же единство, та же тесная связь. Этим мы произведём впечатление на людей, убедив их, что учение Христа удовлетворяет всем требованиям, даёт утешение, бессмертно и совершенно. Когда мы любим друг друга, прославляется наш Отец.